Совершенный изьян

— Нет! — Митя вывернул губы. — Я тут вообще не причём! У неё тоже был шунт. Я не знаю, не уверен, как она вообще умудрилась, это вы спросите у неё, может, кредит какой-то взяла, она же работает тоже, но мне она толком не объясняла ничего никогда, я тут вообще не причём, у неё самый обычный шунт.

Митя хрипло и судорожно вздохнул, как утопающий, которого чудом вынесло на поверхность.

— Обычный шунт? А чего, бывает и необычный?

— Я не понимаю, о чём вы…

— Да всё вы понимаете!

— Слушайте… — Митя посмотрел поверх очков на Петра — усталым и влажным взглядом, как у больного. — Вы можете как угодно ко мне относиться, думать как угодно, но я правда хотел помочь. То, что произошло с Лизой — это…

— Шунт у Кати тоже был, когда вы познакомились?

— Шунт? — Митя хлопнул глазами. — Да… Вроде, да… Слушайте, к чему все эти вопросы? Я у вас что, подозреваемый номер один? Подозреваемый в чём?

Пётр отпустил его. Митя демонстративно поправил лацканы пальто, отряхнул с рукавов невидимую пыль.

— Я хочу помочь. Правда, хочу. Только…

— Только не знаете, как?

Митя мотнул головой.

— Это всё ви́ски! Настоящий скотч. Крепкая штука. С непривычки… Кстати, — Митя потёр пухлой ладонью лоб, — мне опять захотелось курить.

— Хватит курить! — отрезал Пётр. — Пошли.

— Да, да, вы правы. Пойдёмте. А то Катерина там, наверное, заждалась, заскучала без нас.

Митя покачнулся, но тут же восстановил равновесие и зашагал к лифтам.

— Подозреваемый! — пробормотал он. — Шунт!

2.24

Митя ввалился в дверь и несколько раз шумно выдохнул, как после долгой пробежки.

— Так, — сказал он. — Я сейчас разденусь и…

Он скинул пальто, перевесил его через плечо, прошёл вглубь комнаты и вдруг — застыл, уставившись на диван, где сидела Катя.

Пальто выпало у него из рук.

— Что? Как?

Пётр бросился к нему через всю комнату.

Катя сидела на диване, неестественно расставив ноги. Рот у неё был приоткрыт, по подбородку стекала слюна.

— Она не дышит! — крикнул Митя. — Она…

Пётр схватил Катю за запястье. На секунду он вспомнил о браслете, вечно ломающемся и гудящем, как разладившийся электромотор. Маленький пластиковый диск. Чёрная метка.

Пульс прощупывался, но слабый и неровный, точно эхо.

— Чего ты с ней сделал? — прорычал Пётр. — Ты ей что-то дал?

Митя испуганно приоткрыл рот.

— Что вы, я… — Он сглотнул. — Я понятия не имею, что с ней! Может, она приняла что-то перед…

Пётр толкнул его в грудь.

— Это твой ёбаный иероглиф! Это из-за него?

Митя уставился на картинку в рамке, губы у него побелели.

— Это невозможно! — Он затрясся и прикрыл ладонью рот. — Столько людей его уже… Это в принципе…

— Вызывай «скорую»! — закричал Пётр. — Живо!

— Да, да! — Митя побежал в соседнюю комнату.

Пётр присел на колени.

— Как же это… — прошептал он.

Голова Кати безвольно свешивалась на бок, словно у сломанной куклы. Пётр ощупал карманы, нашёл скомканный платок и вытер Кате подбородок.

— Не могу дозвониться! — послышался голос Мити. — Линия перегружена! Или они там вообще отключились к чёртовой матери, а у нас…

— Звони ещё!

Пётр не отпускал руку Кати. Глаза у девушки были открыты — она смотрела в чёрное окно, на собственное отражение, которое медленно рассеивалось в темноте.

Пётр сильнее сжал её запястье.

Митя в соседней комнате неожиданно притих — прекратил жаловаться на перегруженную линию и, казалось, просто застыл там, за стенкой, затаив дыхание и дожидаясь, пока перестанет прощупываться угасающий пульс.

— Эй! — крикнул Пётр. — Ты дозвонился? Они едут?

Из огромного, на всю стену, окна, в комнату начинала вливаться темнота.

— Эй! — Пётр задрал голову. — Какого хера? Ты звонишь? Дмитрий!

Катя внезапно вздрогнула и резко выгнула спину, как от удара дефибриллятором. Её лицо исказилось от боли, между бровями прорезалась морщина — глубокая, как трещина в коже.

Пётр прижал Катю к себе. Она зажмурилась с такой силой, словно свет выжигал ей глаза, уткнулась Петру в грудь и надрывно захрипела, будто пыталась, через силу, но никак не могла вздохнуть.

— Да чего ты… — прошептал Пётр. — Что с тобой?

Катя затихла на секунду, обмякнув в руках Петра. Наконец лёгкие её медленно расширились.

— Что случилось? — Она открыла глаза. — Я… я упала? Что-то голова у меня закружилась. Я…

В глазах её отражалась темнота.

— Слава богу! — послышался голос Мити.

Он стоял в дверях, сжимая в руке пинг. Его очки куда-то исчезли, лицо покраснело и едва не плавилось от духоты. Над висками краснели длинные отметины от дужек.

— Слава богу! — Митя прижал к груди руку. — А я уж подумал… Мне, кстати, так и не ответили. Кстати, они…

— Что случилось? — спросила Катя.

Она качнула головой и посмотрела, нахмурившись, на Петра.

— Отпусти! — Она дёрнулась, вырываясь из его объятий. — Чего ты…

Катя поднялась, но Пётр продолжал стоять на коленях у дивана.

— Чего ты молчишь?

— Ты не представляешь, как мы перепугались! — подбежал Митя. — Что мы тут успели подумать!

— О чём вы вообще?

— Катя! — Митя потряс пингом. — Катя, ты…

Пётр вздохнул и сел на диван.

— Ты потеряла сознание, — сказал он. — В себя не приходила. Мы вызывали «скорую», но…

— «Скорую»? — прошептала Катя.