Совершенный изьян

Бар — один из немногих на окраине, работающих, несмотря на отключения — заполняли посетители. Все столики — высокие, без стульев, как в дешёвом кафетерии — были заняты. Из напитков предлагался только порошковый «Хунхеву», да и тот втридорога. Зато в баре горел свет, работало отопление, а отделанные под кирпич стены с разномастными чёрно-белыми снимками — стиль ретро, как шутил Вик, для стариков — создавали некое подобие уюта посреди застилающей окраины города ледяной темноты.

— В следующий раз один смолить пойдёшь! — проворчал Вик.

— Чего это ты такой нежный стал?

— Да блядь! — Вик качнул головой. — Отопления нет! Уж кости лопаются! Сплошной холод! Везде! Тут вконец охереть можно! Они как нарочно со свету нас сжить хотят, суки эти!

Говорил он громко, и на них косились.

— Ладно, спокойнее. У всех так.

— Да уж! — Вик хитро, с прищуром взглянул на Петра. — А ты так и молчишь, кто тебе по куполу заехал. Куролесишь без меня?

— Ничего интересного. Упал.

— Упал? Скока ж ты выпил?

Вик опёрся локтями о столик, тот покачнулся, и банка Петра чуть не слетела на пол.

— Много, — вздохнул Пётр, подхватив пиво. — Сокращение отмечал.

— Вот ведь суки! — Вик посмотрел куда-то в сторону, в собирающийся по углам мрак. — И ничего не говорят же! Ведётся расследование. Ждите. Ждите, блядь, когда там этот, как его…

Он не договорил и допил залпом банку.

— Пойду ещё возьму.

— Давай, — кивнул Пётр.

Вик поплёлся к задёрнутой тенью стойке, проталкиваясь через обступающих столики людей. В помещении было тепло, повсюду расставили отопители, похожие на высокие напольные лампы, светящие калёным красным светом, от которого болят глаза. Но никто из посетителей не решался снять куртку.

Пётр прихлебнул пиво. «Хунхеву» был лёгким и водянистым, хмельная горечь не чувствовалась — пиво отдавало тиной, как вода из канализации. Пётр покрутил в руках аляповатую зелёную банку. Название было отпечатано жирными рубиновыми буквами, напоминающими о сообщениях в дзыне.

Вик вернулся к столику с двумя банками.

— Вот и чё теперь? — продолжил он. — Чё мы не так сделали, а?

— Мы с тобой уже обсуждали это. — Пётр устало привалился спиной к стене. — Чего мы вообще должны были сделать? Парень с шунтом откинулся. По ходу, из-за шунта. Вот они там и задёргались.

— Это ведь всё крысы эти, из Член-Сьян! — Вик сплюнул и вытер рукавом губы. — Ищут, чем жопу прикрыть. Ты знаешь, чёт мне вот совсем, блядь, не хочется, чтоб мной чью-то жопу прикрывали!

— Судя по всему, одной твоей жопой дело не обойдётся.

Вик выругался и угрюмо замолчал. Пётр потёр глаза. Ламповый отопитель бил в лицо. На лбу выступил пот, глаза разболелись от напряжённого красного света. Вик стоял, сгорбившись, как старик, и сцарапывал ногтем иероглифы на банке.

— Ты знаешь, — вдруг заговорил он, — а я ведь заходил в отделение вчера.

— И чего там?

— Да чего… — Вик оставил в покое банку. — С Аллкой поговорил. Она ж бабёнка такая, всё всегда разузнать пытается. Хлебом её не корми…

— Так и чего?

— Говорит, ещё двух мерзляков с шунтами нашли. Там неясно, конечно, чё да как. Никакой херни, вроде, как у нас с той девкой, не было. Просто два мерзляка. Оба с шунтами. Разные патрули причём.

— Нашли за кольцом, надо полагать?

— А то! Не в центре же.

— Это нам на руку, скорее всего.

Пётр отхлебнул пиво — резким, глубоким глотком, как водку, чтобы не различать вкус.

— Я вот тоже так думаю. Столько мерзляков с шунтами повалило! И всё за последние время. Совпадение, скажешь?

— Они явно так и попробуют это представить.

— Кто? Член-Сьян эта? Чё это за совпадения такие? Раньше ваще такого не было!

— Они уж чего-нибудь да придумают. А может, и наши постараются.

— Край?

— Да хотя бы. — Пётр пожал плечами. — Всё зависит от того…

— Кого они там нашли. Шпану какую или…

— В общем, нам ничего не остаётся, кроме как наслаждаться внеурочным отпуском и ждать.

— На хуй такой отпуск! — выдал Вик, как тост, и встряхнул банку с пивом.

— Да уж! — Пётр снова сощурился и прикрыл ладонью глаза. — Всё сошлось. И отключения эти. — Он взглянул на Вика. — Мне бы перекурить.

— Ох ты ж, мать твою! — Вик потёр раскрасневшееся лицо. — Сколько можно?! У тебя там моторчик ещё не охерел от такого курения?

— Пойдём! — Пётр толкнул Вика в плечо. — Мне одному скучно.

Мягкий сумрак на улице действовал успокаивающе, глаза перестали болеть, а прорезающийся сквозь одежду холод мгновенно выветрил хмель после вонючего пива. Пётр закурил. Вик стоял рядом с урной, обхватив себя за плечи и сверлил его взглядом.

— Дай мне тож тогда!

— Ты же не куришь!

— Курю — когда хочу! — заявил Вик. — А не хочу, блядь, не курю! В отличие от тебя!

Он взял сигарету, как косячок, спрятав её в ладони, и наклонился к огоньку.

— Вот так и скурвишься с тобой!

— Угу.

Вик закашлялся — всё лицо его было в дыму — и похлопал себя по груди.

— Слушай, ты извини за тот раз-то, — начал он. — Я тогда слегка так… сорвался. Сам не знаю, чё такое нашло на меня.

— А когда ты набраться-то так успел? Нормальные же вроде приехали.

— Да я таблеточку принял для храбрости. Решил, так сказать, заполировать. А оно вон как вышло.

— Чего за таблеточка такая?