Совершенный изьян

— К сожалению, её просьбу я осуществить не смог. Ведь это же полнейшая бессмыслица. И к тому же сделать это невозможно чисто технически.

Пётр нахмурился. Митя заговорил быстрее.

— Нет, нет, я что хочу сказать, для человека несведущего, не разбирающегося во всяких тонкостях, история выглядит вполне убедительно, очень убедительно, можно даже сказать, но в техническом плане это совершенно, просто абсолютно невыполнимо. И к тому же бессмысленно.

— Но ведь сеть действительно отключали.

— Да, мы перегружали все сервера. Я действительно не так давно вернулся, страшно устал.

— Так в чём причина?

Митя помялся.

— После последнего, так сказать, обновления некоторый процент людей стал весьма… своеобразно реагировать на некоторые из дыр.

— Это ты смерть называешь своеобразной реакцией?

— Это в очень редких случаях, ничтожный процент. — Митя промокнул разбитые губы рукавом халата. — Но у многих случались приступы. У многих, — громче повторил он, — несмотря на то, что они успешно прошли все тесты. Просто… Мы хотели создать более реальные ощущения. Вы же помните это? «Реальнее, чем сама реальность»!

— Не помню. Продолжай.

— Мы попытались сделать обычное обновление, но, боюсь, что из-за ошибки — не моей, что важно, ошибки! — обновление только ухудшило ситуацию. Опять же, это касалось далеко не всех, и…

— Далеко не всех? — Пётр постучал рукояткой пистолета по столешнице. — Интересная, блядь, арифметика! Ты хоть представляешь, мразь, сколько трупов мы за последние дни собрали?

— Это страшная трагедия! — Митя покачал головой. — Но я тут не причём, я не разработчик. Я, если хотите… Впрочем, неважно. Всё случилось из-за новых дыр, они, скажем так, использовали некоторые особенности нашей проблемной версии. И обновление привело к такому результату. Это всё очень сложно объяснить. Дело в том…

— По-моему, ты несёшь хуйню!

— Нет, нет, нет! — Стул заскрипел, Митя отодвинулся от Петра и потряс руками. — Это правда! Я говорю правду! Мы пытались решить проблему с помощью обычного обновления, но лишь усугубили её. Надо было решать проблему уже иначе, уже, скажем так, радикально. Полный откат на старую версию, понимаете? И чтобы сразу у всех, в один момент. А не когда там кто-то соблаговолит обновиться.

— И для этого перезагружали сервера?

— Да. Вы всё правильно поняли. Это был самый простой способ. Два часа оффлайна — и всё в порядке. Никаких проблем. Если только с какими-то нелегальными, совсем уж нелегальными…

— У Кати был приступ, когда отключилась сеть.

— Тут я не знаю! — Митя судорожно вздохнул. — Возможно, она отреагировала так на отключение интерфейса. Просто нервный срыв. Тут, вы извините, но я…

— Понятно, что она так отреагировала! У неё же просто не должно было быть шунта! Она, блядь, не прошла тесты!

Пётр навёл на Митю пистолет.

— Опять вы про это! Да что же вы! — Слёзы брызнули у Мити из глаз. — Там же ерунда была! Сущая ерунда! Если бы я только знал!

Пётр молчал. Он посмотрел в окно. Над чёрным, точно обведённым тушью горизонтом, поднималось багровое зарево. Рассвет. Усыпанные огнями поганки упрямо тянулись в вышину, где небо было ещё тёмным, как покрытым копотью, и казались совершенно нереальными на фоне грязного города.

— Уходите, пожалуйста! — всхлипнул Митя. — Я вам всё рассказал!

— Нет. — Пётр положил на стол кристалл. — Осталось ещё одно дело. Ты можешь его взломать?

Митя напряжённо уставился на кристалл.

— Взломать? В смысле обойти систему защиты?

— Да.

— Это возможно. Всё зависит от того, как он защищён. Если там биометрия, то будет непросто. Но обычно очень редко используют биометрию. Это ведь как дневник, так сказать, совершенно секретный дневник, но из тех секретов, которыми, тем не менее, всегда приятно поделиться с подружкой. Так что…

— Жест, — сказал Пётр. — Я думаю, там жест.

— Жест, да! — закивал Митя. — Скорее всего, так и есть. Но в таком случае я без проблем подберу пароль, там даже сложный подбор делать не придётся. Просто понимаете, есть набор стандартных…

— Мне неинтересно! Делай.

— Хорошо. Что ж… — Митя расправил плечи и шумно вздохнул. — В таком случае нам надо будет пройти ко мне в кабинет. Умыться, я так понимаю, вы мне по-прежнему не дадите?

Пётр не ответил.

— Что ж… — Митя обиженно насупился, как ребёнок. — Тогда умоюсь потом,— и повторил тише: —Потом

3.35

Митя сидел, сгорбившись, перед терминалом и нажимал трясущимися пальцами на ритмично пощёлкивающие кнопки. Он постоянно ругался — неслышно, одними губами, — и раздражённо бил по заедающему «Delete», стирая только что написанные команды. Рядом с клавиатурой валялись знакомые круглые очки.

— В глазах всё плывёт, — пожаловался Митя и посмотрел на Петра так, словно тот был в силах это исправить. — Всё как в тумане. Я никак не могу…

Он вытер рукавом лицо. Нос продолжал кровоточить. Кровь, неправдоподобно тёмная, как мазут, стекала у него по подбородку. Пётр стоял рядом и целился в него из пистолета, правда, руки у него дрожали не меньше, и короткий зазубренный ствол гулял из стороны в сторону.

— Долго ещё? — спросил Пётр.