Совершенный изьян

— Я весь в крови! — пожаловался он. — Простите, я… Она сама просила, понимаете? Я просто, просто в ответ на её просьбу, вы понимаете? Она так хотела получить этого призрака, а я… я сразу тогда увидел, что могу снять полный дамп, это было несложно, и я же так, на всякий случай, чтобы посмотреть, чтобы послайсить. Но пото́м пришла она! И она не просто хотела… она хотела своего призрака. Своего собственного, как у Лизы. Понимаете? Она хотела… почему-то хотела создать его на основе того, что был у Лизы. Вы понимаете? Лиза украла её внешность, а теперь она — её призрака. Как будто в этом…

Митя смотрел на Петра пустым отрешённым взглядом.

— Ты её трахал?! — крикнул Пётр.

— Кого? — Митя заморгал. — Лизу?

— Катю!

Митя всхлипнул и закрыл глаза.

— Вы меня убьёте?

Рука у Петра дрогнула. Он опустил пистолет, но тут же вскинул его опять. Митя прижался к стене.

— Я… — начал Пётр.

Он покачнулся. Темнота окружала его, просачиваясь сквозь стены.

— Ви́ски… — пробормотал Пётр. — Ты говорил, у тебя есть ви́ски?

— Да, да, конечно! — обрадовался Митя. — Давайте просто выпьем ви́ски. Просто выпьем. Выпить.

Губы у Мити дрожали.

— Это как раз то, что нам нужно сейчас сделать. Успокоиться, выпить. И тогда всё… Уверен, мы во всём…

— Ви́ски!

— Да, да! Это здесь, в шкафу!

Митя показал рукой за спину Петра, хотя там была лишь темнота.

— Принеси!

— Стаканы, правда, на кухне.

— На хуй стаканы!

Митя медленно, прихрамывая то на одну ногу, то на другую, подошёл к шкафу с дверцей из тёмного стекла. Перед шкафом он остановился и посмотрел на Петра. Тот качнул пистолетом — открывай.

— Но всё-таки, — заговорил Митя, — почему вы хотели загрузить призрака? Ведь это же бессмысленно, даже если бы было возможно. Призрак — это просто программа, способная к самообучению и…

— Какая, на хуй, разница — программа или не программа! Она в это верила и…

— Кто? Лиза?

— Лиза, да. И не только она. Мне кажется, не только. Она верила в это, и я…

Пётр на секунду прикрыл глаза, но тут же дёрнулся и прицелился Мите в голову.

— Ви́ски, твою мать! Где бутылка?

Митя кивнул и открыл дверцу шкафа. Глаза у Петра закрывались сами собой. Он заметил на полке высокую фигурную бутылку с цветной этикеткой. И что-то ещё.

— Если бы действительно можно было сделать цифровую копию человека и куда-нибудь её загрузить… — Митя схватил бутылку за горлышко окровавленной рукой. — Но, к сожалению, так мы с вами не сбежим от реальности. Реальность, она…

— На хуй такую реальность! — крикнул Пётр.

Митя вдруг охнул, бутылка выскользнула у него из руки, грохнулась об пол, но не разбилась, а покатилась, поблёскивая янтарём, к ногам Петра. Пётр невольно скосил на неё взгляд. Тут же раздался ещё один хлопок, и живот Петра прошила стальная нить. Он пошатнулся и упал на пол.

На рубашке расплылось кровавое пятно.

Митя шагнул к нему, сжимая в руке маленький, точно игрушечный, пистолет.

— Так кто тут мра…

Пётр выстрелил.

На мгновение голову Мите затянул кровавый туман. Пуля снесла ему челюсть и вышла через затылок, забрызгав кровавой кашей шкаф. Митя издал булькающий звук и грохнулся на пол, ударившись о стеклянную дверцу шкафа тем, что осталось от его головы.

— Кто тут мразь… — пробормотал Пётр и прижал руку к животу. — Ты — мразь!

Он застонал. Отбросил ненужный теперь пистолет. Наклонился вперёд. Не отнимая руки от живота, стал — через силу — подниматься на ноги. Раскалённая кровь била из живота сквозь пальцы. Пётр выпрямился и покачнулся, как пьяный. Медленно, шаг за шагом, пошёл к трупу. Всё вокруг уже застилала темнота. Оставалась лишь тонкая полоса света между ним и Митей.

Пётр остановился рядом с бутылкой ви́ски, попытался поднять, но понял, что не сможет наклониться.

— Даже не выпить! — вздохнул он.

Пётр сделал ещё несколько шагов. Под ногами хрустели обломки зубов. Он подошёл к трупу. Изуродованная голова Мити свешивалась вниз, как у поломанного болванчика. Пётр откинул её назад, ухватив за редкие волосы на затылке, и заглянул Мите в лицо. В глазах Мити лопнули все сосуды. Он смотрел в ответ кровавым и бессмысленным взглядом, как дохлая рыба. Красная скользкая кожа беспомощно свисала с лица, едва держась на костях. Из разорванного рта торчал обрубок языка.

— Мудила! — пробормотал Пётр.

Он отпустил голову, и та вновь упала на грудь.

Пётр заковылял к выходу из комнаты, но, стоило ему сделать пару шагов, как он взвыл от боли.

Пётр осел на пол и привалился спиной к стене.

Комнату пронизывала холодная темнота. Последние пятна света тускнели и таяли. Труп Мити завалился на бок и соскользнул во тьму.

— Вот мудила! — повторил Пётр и усмехнулся.

Он посмотрел на кровь — чёрную, как мазут, — которая стекала по его пальцам.

— Ну и ладно! — проговорил Пётр. — Так даже лучше…

Он закашлялся.

— Главное, побыстрее…

Тут он вздрогнул, вспомнив о чём, и полез в карман. Через секунду кристалл лежал у него на ладони.

3.36