Совершенный изьян

— Это по поводу Кати. У неё был приступ, мне пришлось отвезти её в больницу.

— В больницу? — Голос у Мити срывался на визг. — Она сейчас в больнице?

— Да, и там говорят, что у неё какие-то проблемы с шунтом.

— Какие проблемы? Что за проблемы? Почему вы ко мне с этим припёрлись?

— Слушайте, — Пётр вздохнул, — от этого зависит жизнь девушки. Мы можем поговорить? Я не займу у вас много времени. Мне кажется, вы можете помочь. Её шунт…

— Что её шунт? Причём здесь я? Как я могу помочь? Мне бы кто помог!

Пётр ответил не сразу. Хотелось курить, но сигарет больше не было. Он наклонился к консьержу и заговорил — медленно, уверенно и спокойно, — хотя сердце в груди молотило так, что едва получалось унять дрожь в руках.

— Я всё знаю. Я знаю, что установке шунта поспособствовали вы. И что по результатам теста шунт ей ставить не стоило. Представьте, что будет, если она умрёт.

— И что будет? — проскрипел Митя. — Вернее, нет. Задайте себе лучше другой вопрос. Почему я должен вас сейчас пускать?

— Кате нужна помощь! — закричал Пётр. — Её не могут вывести из комы! А у меня нет денег! Нет денег, понимаешь?!

— А-а! Деньги. Как всё банально! Забавно, как вы и Катя на самом деле…

— Чего? — выдохнул Пётр.

— Да ничего, — прохрипел электронный консьерж и затих.

Экран мигнул, и через секунду на нём опять появилось вращающееся нагромождение геометрических фигур.

— Блядь! — крикнул Пётр. — Сукин сын!

Он ударил по экрану кулаком, консьерж затрещал, и изображение раздвоилось — теперь две копии абсурдного логотипа вращались одна поверх другой, задевая друг друга острыми краями.

Входная дверь щёлкнула и приоткрылась.

3.34

Пётр остановился у двери с синим шестиугольником. Он помедлил, прежде чем нажать на кнопку звонка. В ушах шумело. Головная боль возвращалась, в виски́ кололо. Пётр встал так, чтобы заблокировать ногой дверь, даже если его не захотят пускать и — позвонил.

Митя открыл моментально. Он был в тапках и белом халате, без привычных круглых очков. На щеке у него красовался длинный след от подушки.

— Боже! — скривился Митя. — Ну и видок у вас! — Он открыл дверь пошире. — Что ж, проходите, — и сам зашлёпал в гостиную. — Только закройте за собой.

Пётр последовал за Митей. Правую руку он держал в кармане куртки.

— Выпивку предлагать не буду! — заявил Митя. — Самому не хватает! — и хихикнул. — На самом деле, рановато для алкоголя. Я планировал ещё немножко поспать.

— Для меня уже не рановато, а слишком поздно, — сказал Пётр.

— Да-да, как скажете. — Митя махнул рукой и плюхнулся на диван. — Ладно. Вы ко мне по делу, у нас с вами, так сказать, бизнес, и я, уж простите мне мою невежливость, предпочёл бы не затягивать.

— Я тоже! — Пётр достал пистолет.

Митя вылупился на оружие, приоткрыв рот.

— Что… это? — выдавил он из себя.

— Догадайся!

— Но…

Митя заёрзал на диване. Халат распахнулся, обнажив его бледное волосатое тело. Он захлопнул полы халаты дрожащей рукой.

— Но в этом нет никакой необходимости! Мы же с вами договорились! Я готов помочь, — Митя сглотнул, — финансово. Давайте спокойно обо всём…

— Не нужны мне твои деньги, урод! — крикнул Пётр.

— Но как же… Постойте. Я чего-то не понимаю. Я…

Пётр шагнул к дивану, целясь Мите промеж глаз.

— Она умерла, урод! Ты понял, блядь?! Умерла! Её труп у меня в квартире!

Митя несколько раз моргнул.

— Но вы же говорили про кому! Я думал, у неё просто был приступ. И она…

— Был приступ. Во время отключения. А пото́м она пришла в себя, зашла в портал и умерла. Ты чего ей в мозги засунул, мразь?!

Лицо у Мити покраснело. На лбу выступил пот. Он протёр лоб рукавом и шумно вздохнул.

— Я не понимаю. Возможно, это индивидуальная восприимчивость. Но чтобы прямо такое… А может… — Митя впился глазами в Петра. — Может, вирус? Какой это был портал?

— На хуй портал! У неё не должно было быть шунта! Тест она не прошла! Это ведь ты, урод, постарался?

Пётр взмахнул пистолетом, и Митя вжался в диван.

— Всё было не так! Вы не понимаете! Уберите пистолет, и мы спокойно поговорим. Я всё объясню, тут всё иначе.

— Хватить юлить, мразь!

— Позвольте, но я, — Митя опять принялся тереть рукавом лицо, — я не мразь. И тест Катя проходила. Может быть, не самую последнюю версию, но…

— Я тебе сейчас мозги вышибу! — проревел Пётр.

— Хорошо, хорошо! Последнюю, самую последнюю версию теста на тот момент она не совсем прошла, но там же совсем немного не хватало, самую малость, вы знаете, совсем чуть-чуть, а все эти тесты, они же специально так составляются, чтобы с запасом как бы, поэтому я лишь совсем немного…

Митя задыхался.

— Я всего-то немного ей помог. Это было ещё до последней прошивки. Я тогда не мог знать.

— Последней прошивки? Какой ещё последней прошивки?

В глазах у Петра потемнело, он покачнулся. Митя неожиданно усмехнулся и посмотрел на него с отвращением, как на грязного бомжа. Его губы презрительно вздрогнули.

— Ах, да, — сказал Митя уже спокойнее. — Вы же не знаете. Извините. Я, конечно же, всё вам сейчас объясню.

Он попытался встать с дивана, но Пётр подскочил к нему и толкнул в грудь. Лицо Мити исказилось от злобы.

— Сидеть! — рявкнул Пётр.