Сороковник. Книга 4

Нет, не таким представляла я себе первое свидание с Эль Торресом, родовым замком моего суженого. Откровенно говоря, по контрасту с Каэр Кэрролом я ожидала увидеть пусть достаточно величественные, но мрачные и зловещие руины, словно сошедшие с рассказов мастера Эдгара Аллана По, растрескавшиеся стены, увитые кладбищенским плющом… Вместо этого, плюхнувшись пятой точкой на мягкий песок, я узрела величественную громаду из жёлто-розового песчаника, незыблемо покоящуюся на гранитном цоколе. Массивное основание словно проросло из скалистых берегов, но чем выше стены, тем светлее окрас, дополненный затейливыми узорами из цветной плитки. Зубцы стен в обрамлении каменного кружева, словно в застывшей навек морской пене, купола и башенки, шпили, островерхие крыши — всё пленяет красотой. Там за стеною, похоже, спрятался целый небольшой город, настолько дивный, что на какое-то время я забываюсь от восторга. Поразительно. Изумительно. Если даже здесь, под искусственным тусклым небом Мораны, замок излучает тепло — какими же красками он играет в реальности!

Опомнившись, торопливо поднимаюсь. Замок, как я уже говорила, чуть дальше, вырастает из скал, а здесь, у самой кромки моря ноги увязают в песке. Как я умерла в туфлях на невысоком каблуке, так в них сюда и попала. Не слишком удачная обувь для пляжа…

О, да ведь это — бухточка! Скалы расходятся полукругом, подковой, образуя милый уединённый уголок на берегу. Там, наверху… Почему-то об оставленном мире думается, что он где-то сверху, хоть и трудно себе это представить. А-а, вот почему! Во всех известных сказках царство мёртвых всегда подземное, вот я и мыслю привычными понятиями. А на самом деле — наверное, один мир находится в другом, как матрёшка… Так вот: в верхнем мире здесь наверняка обустроена или купальня, или пристань для маленькой парусной яхты или двух-трёх прогулочных лодчонок. А по выходным хорошо проводить пикник, растянув тент, побросав на песок пледы, подушки… Странно, что при воображаемой картине у меня не сжимается сердце, будто и не грозит мне её не увидеть никогда.

А вот и небольшая пристань. Должно быть, прилив в здешних краях совсем слаб, потому что столбы, поддерживающие деревянный помост, обросли ракушками только до половины, значит, выше вода не поднимается. Впрочем, возможно, что моллюски — всего лишь имитация, подобие тех, что облепили настоящие сваи на настоящем берегу. А здесь… как это Гала выразилась? Суррогат…

Седая женщина сидит в покачивающейся на волнах лодчонке. Повернувшись ко мне в вполоборота, и бездумно смотрит на белёсые от молочно-серого неба волны. Кажется, она здесь всю свою жизнь, оттого и глаза побелели, как волны, и нет в них ни жизни, ни воспоминаний… Сухие истончённые временем руки бездумно что-то делают, вроде плетут или вяжут, но — пустые. Белые космы повязаны платком, как банданой, смуглые щёки изборождены глубокими морщинами… Вот тебе и вечная молодость. Не все здесь хорошеют, однако.

Зачем она тут? Просто местная, из замка или из города? И надо ли мне подойти, поздороваться, спросить, как выбраться к замку? Заметив неподалёку ступени, вырубленные в скале, мысленно себя обругиваю: да вот же она, дорога, просто я её не заметила, пока головой вертела по сторонам. А лестница сработана добротно, ступени, хоть и разной ширины, но невысокие, такой подъём без труда одолеет даже эта бабушка-старушка, рыбачка или кем она ещё может быть… Не исключено, что она проходной бессловесный персонаж, один из многих, коими населены игровые локации ради поддержания атмосферы, задуманной разработчиками.

Оглядываюсь ещё раз на море. Непривычно. Нет птиц. Да и парусов вдали не видать, на что она тут смотрит?

Но врождённое чувство такта не позволяет пуститься в досужие разговоры.

Ступени я одолеваю легко, и не только из-за отсутствия крутизны. Будь они даже метровой высоты — похоже, я и не запыхалась бы. Ничего удивительного, ведь я, собственно, дух бестелесный, обходящийся без еды и питья, а, стало быть, никаких прочих нужд и лишений, свойственных материальному телу, не испытывающий.

До центральных ворот, думается, пёхом я добиралась бы не менее получаса. Но как раз неподалёку от площадки, коей заканчивается подъём, оставлены нараспах небольшие воротца в стене, откуда проглядывает неяркая садовая зелень. Колеблюсь я недолго. Открыто? Значит, заходи, кто хочет, претензий предъявлять некому. Два каменных пса, заснувшие вечным сном у входа, как-то механически поднимают тяжёлые веки, но их красные глаза меня не пугают. Ну что, в самом деле, они мне сделают, мёртвой, да не зомби, а духу? Впрочем, бестелесность не мешает мне, как настоящей собачнице, нагнуться к каждому псу и погладить, ибо не шевелят они хвостами только из-за тяжести последних, но довольно ухмыляются.

Здесь странная растительность: вроде бы и акации, только какие-то не такие, вроде бы гранатовые деревья, знакомые магнолии… Но ни цветка, ни завязи, ни стручка или плода. Нет даже пустоцветов.

И птиц в ветвях не слышно.