Сороковник. Книга 4

Плотнее запахиваю плащ. Показывая мне эту башенку, леди Рейли не зря предупреждала, что наряжаться для прихода сюда нужно теплее, здесь вовсю гуляет ветер. Панорама-то открывается прекрасная, но, заглядевшись на леса и горы, можно забыться до серьёзной простуды, а мне это ни к чему. Уже стынут и краснеют руки, набравшись холода от каменного парапета, уже нахальный сквозняк пробирается под юбки…

Зябко. Должно быть, от этого каждый вдох начинает отдавать в сердце уколом, словно засел где-то в грудине осколок Кривого зеркала и теперь напоминает о себе, чтобы не расслаблялась. И уже не в первый раз покалывает, но отчего-то, если это случается при леди Кэрролах, ощущающих чужую боль, они даже не реагируют. Должно быть, это у меня нервное. Пора уходить, а то и впрямь наживу себе неприятностей на этом сквозняке…

В комнате девочек пусто. Это настораживает: обычно они всегда дожидаются меня, чтобы вместе пойти к вечерней трапезе. Им очень нравится эта ритуальность: переодевание, чинный сход в парадную столовую, неторопливые разговоры за ужином, красоты сервированного стола, на котором хватает места и цветам, и пирамидам из фруктов и пирожных… Ежевечерний маленький семейный праздник. Ни разу они на него не опоздали, а тут вдруг… Или это я задержалась? Но нет: часики на каминной полке отзванивают без четверти шесть, наше обычное время сбора. Где-то дочурки зависли…

Большой старинный замок — это, я вам скажу, не мелкая квартирка, где крикнешь из кухни — и шёпотом ответят из спальни. Здесь надо побегать, прежде чем кого-то найти.

— Мири, вы не видели девочек? — спрашиваю нейтральным тоном у свекрови, пристроившейся в гостиной и со скучающим лицом листающей какой-то альбом. — Не могу их найти.

— Я им не сторож, — не повернув головы, отвечает она. Ясно. Прихватив двумя пальчиками юбку, изображаю нечто вроде реверанса и собираюсь удалиться, когда слышу:

— На твоём месте я бы не стала рыскать сама по всему замку. На то есть прислуга. Не умеешь с ней общаться — попроси Рейли, она распорядится. Да, я что-то слышала с утра, они говорили с Абигайль и Гелей о подземном ходе. Он давно на замке, но наведаться к нему они могли. Не исключено.

И снова углубляется в альбом, будто в настоящий момент нет ничего важнее.

Спасибо и на этом.

Нет, Рейли мы беспокоить не будем, а есть у меня своя система поиска, местная, и весьма неплохая. "Тейлор! Лиз!" — зову мысленно.

Умные собаки поджидают меня у выхода в сад. Одинаково склонив головы, выслушивают мою просьбу. Пару раз они уже отыскивали Машку и Соньку, загулявших без присмотра в саду, и нынешняя моя просьба им не в новинку, напротив: "Найти и привести" — их любимая игра. К тому же, в отличие от наших служебных собак, им не нужна какая-то вещица разыскиваемого, они прекрасно знают всех обитателей замка и по именам, и по запахам.

А уж если рядом с девочками щенки-неразлучники — найдут в два раза быстрее. У этих псов изумительная привязка к детям, и к своим, и к человеческим.

Мастифы переглядываются. Поводят ушами. Чуткие носы ловят неощутимые для меня запахи. Эти умные создания словно собирают предварительную информацию, прежде, чем отправиться на поиски. И вот уже Лиз, вильнув хвостом, трусит к конюшням, а Тейлор, оглядываясь на меня, направляется к чёрному ходу из кухни. Ясно, не так давно девочки побывали и там, и там, поэтому собаки разделились… Что ж, иду за Тейлором. Раз он приглашает, значит, отправил подругу проверить след на всякий случай, а сам, как главный, пошёл по более сильному. Я уже хорошо понимаю этих псов. Капля оборотнической крови в моих жилах делает своё дело.

Игнорируя вкусные запахи из кухни, пёс сворачивает в боковой коридор, заканчивающийся массивной дверью. Рядом на стене, на специальных крюках подвешены ключ, фонарь… Один большой крюк свободен. Ага, светильников явно было два.

Да не трясись ты, Ваня, с упрёком выговариваю себе. У входа в опасный подвал не держат на виду ключи и не оставляют наготове фонари, чтобы зашёл каждый желающий. Обычное дело — спуститься за припасами, большую часть которых держат в ледниках или прохладных сухих кладовых. Дочки наверняка спросили разрешения у старшего повара, это ведь его ведомство. И пёс не волнуется, не рвётся, спокойно ждёт, когда я открою эту чёртову дверь…

Которая подаётся легко, несмотря на массивность. Петли смазаны и ухожены, широкие ступени, чуть стёртые посередине от частого хождения, чисты до блеска, стены из белого тёсаного камня — без малейших следов паутины или грибка, словно кто-то ежедневно обметает их метёлкой. А что, может, и тут есть свой брауни, не все же они в деревнях попрятались… В общем, с виду подвал вполне обжитой, ухоженный и даже по- своему колоритный. А уж когда передо мной открывается обширный зал с целым рядом винных бочек, со связками окороков и копчёностей под потолком, с ларями для муки, круп и прочих припасов — кажется, будто попала в сказку братьев Гримм или Гауфа, и вот-вот вынырнет из очередной кладовки какой-нибудь Карлик Нос, рыщущий в поиске очередной таинственной травки Вкусночихи.