Сопротивленец

Тут тыловики завезли нам радиоуправляемые мины Ф-10, правда, в будущем немцы научились их обезвреживать путем постановки радиопомех, но сейчас это было новым и грозным оружием. Внешне это была здоровенная «дура», представляющая собой блок управления, который мог располагаться вместе с зарядом или на удалении до 50 метров, связанный с зарядом спецкабелем, а также приемник «Аппарат Ф-10» вместе с дешифратором сигналов «Аппарат А» и батареей питания, упакованные в ящик размером 40х38х28 см и весом 35 кг. Мина была настолько засекречена, что, даже читая формуляр с инструкцией, но, заранее не зная, что это такое, можно было сразу и не понять назначение «девайса». Но в настоящее время польза от этой мины была большая. Этот ящик устанавливается внутри объекта там, где это удобно вместе с любым количеством взрывчатки, например тринитротолуола и это позволяло, заранее заминировав объект, взорвать его с использованием радиосигнала в нужный момент на расстоянии до 600 км. В 1941 году перед оставлением городов, специальные подразделения саперов успешно минировали здания, которые немцы могли занять под комендатуру или жилье высокопоставленных лиц армии. Узнав о таком поступлении, я озадачил Филиппова достать нам в разведвзвод столько, сколько сможет. Досталось нам 5 таких мин, а почти 35 штук забрала себе саперная рота.

Фронт приблизился к городу Волоколамск и наш полк вступил в непосредственное противостояние со 105-й пехотной и 2-й танковой дивизиями Вермахта.

Все-таки, замкомполка по разведке Гуляев согласился со мной и стал использовать наше подразделение, как диверсионное, работающее в ближнем тылу врага. Естественно, никто добычу «языков» с нас не снимал, и бойцы взвода рыскали в поисках необходимых «языков» и иных сведений о противнике. Обычно три отделения оставались в расположении полка, а четыре группы по пять человек уходили к передовой, чтобы перейдя линию фронта устраивать возможные диверсии, таща на себе несколько противотанковых или противопехотных мин, толовые шашки и гранаты. В задачи групп входили вопросы захвата офицеров или хотя бы планшетов с документами, фиксирование оружейных складов, командных пунктов, скопления техники или частей, ну и нанесение урона врагу минированием подъездов или самих объектов. Все эти данные передавались либо по рации, либо группа возвращалась в расположение. За пять дней не вернулась одна пятерка наших товарищей.

Как-то притащили бойцы почтовую сумку убитого сотрудника немецкой полевой почты. Разбирая ее и знакомясь с содержимым, прочитал несколько писем рядовых солдат вермахта, после чего посчитал необходимым зачитать выдержки из них перед бойцами:

— Послушайте, товарищи бойцы, некоторые выдержки из писем фашистов себе домой о том, как они описывают свое продвижение по нашей земле.

— Рядовой 113-й пехотной дивизии Рудольф Ланге пишет: «По дороге от Смоленска до Волоколамска мы разговариваем с населением языком пулеметов. Никакого сострадания мы не ощущаем. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы».

— А вот запись ефрейтора Цохеля, его полевая почта 22408В: «25 июля. Темная ночь, звезд нет. Ночью пытаем русских».

— Обер-ефрейтор Иоганнес Гердер сообщает домой: «25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище. Люди плачут, а мы смеемся».

Вот, как-то так, товарищи бойцы…

Реакция была однозначная:

— Смерть фашистам, братцы!

— Товарищ капитан, — обратился я к Гуляеву, — дело есть важное, надо обсудить.

— Что, Кольцов, задумал?

— У наших саперов есть десяток ящиков, а это пара сотен килограммов тринитротолуола. Лежит пока без дела, как бы прямым попаданием снаряда в этот блиндаж он не взорвался бы к … матери, и есть радиоуправляемые мины.

— Согласен, если рванет, то мало нам не покажется, что предлагаешь?

— Завтра — послезавтра немцы прорвутся в Волоколамск, поэтому пока он наш, предлагаю мне с моей группой и группой полковых саперов выдвинуться на грузовике в город. 15 километров — это ерунда, за полчаса проедем. Там я свяжусь с секретарем горкома или тем, кто у них сейчас главный, и заминируем несколько административных зданий в центре города радиоуправляемыми минами. Потом в оккупированный город снова забросим нас. Группа осмотрится пару дней, определит, какие здания кем заняты: комендатура, штаб, склад или казарма, выберет время и приведет приговор в исполнение.

— Давай к Шубину.

Мы выдвинулись в штаб полка, где находился Шубин.

Гуляев доложил ситуацию, Шубин вызвал начальника роты саперов и Недогарова, заодно. Пока писарь бегал за обоими, Виктор Николаевич одобрительно щурился:

— Кольцов измыслил сие дело?

Тут подошли Недогаров и командир саперной роты капитан Сергей Сытенко, и Гуляев снова обрисовал планируемое дело.

— Ну что, Александр, идея хорошая, а ты что скажешь, Сергей? — спросил Шубин.