Сопротивленец

Перебросили нас в город Волоколамск. Сохранив знамя полка и командный состав, мы вошли отдельным полком в 16-ю армию и находились на переформировании. Центральное направление прикрывала дивизия генерал-майора Панфилова, где-то здесь под Волоколамском и совершат свой подвиг 28 панфиловцев. Наш полк прикрывал северное крыло этой дивизии. В срочном порядке полк комплектовался из отступающих разрозненных подразделений или сборных групп бойцов, добровольцев из ополчения, за неделю доведя численность до 1600 бойцов, вместо положенных по штатному расписанию 2957 человек. Всем выдавали новое зимнее обмундирование, оружие, боезапас, полк получил батарею 76-мм пушек без артиллеристов, батарею 45-мм пушек, укомплектовался по штату четырьмя 120-мм полковыми минометами, ротными 82-мм минометами. Я думал, что командиром полковой артиллерии назначат лейтенанта Смирнова, ветерана полка, но прислали достаточно молодого капитана Пушкова. А Леша Смирнов стал командиром своих любимых 45-мм орудий. Что радовало, так то, что был укомплектован полноценный пулеметный взвод с 12 станковыми пулеметами «Максим», много завезли снарядов — молодцы тыловые службы, организовали очень оперативное обеспечение боевых частей.

Я стал подчиняться замначальника штаба — начальнику полковой разведки майору Гуляеву, немолодому, очень серьезному с виду, штабному офицеру. Но в будущем я оценил его профессионализм. При планировании наших операций он учитывал влияние многих факторов, на которые я не обратил бы внимание, в общем, сказывалось его академическое образование — грамотный штабной офицер. Он мыслил стратегически, то есть, если уж взрывать что-то, то, как минимум комендатуру, когда в ней наибольшее количество фашистов, а вокруг здания побольше танков, чтобы всем досталось — шучу. Но подход был разумным — надо не кидаться на первую попавшуюся цель, а провести оценку всех имеющихся целей, определить их цену и дальше уже действовать по обстановке. Это дополнительно стимулировало, заставляло настроиться на боевой лад, как бы задевая профессиональное тщеславие — сможешь ли ты это сделать. А вот именно полевого опыта у него не хватало. Он «видел» нас, разведчиков, мчащимися под покровом ночи по лесу, несмотря на темень, ветки, ямки, фашистов, в конце концов, примерно со скоростью 20 километров в час, чтобы точно по часам прибыть в нужную точку и провести ту или иную операцию. В подчинении у него были взвод конной разведки с боевым командиром их донских кавалеристов лейтенантом Александром Лавриковым и взвод пешей разведки, то есть мой.

Я выжал из Шубина полный штат для своего разведвзода в составе 56 человек, Ледков, Филиппов, Бурят, он же Иванов Ардан, Птицын и Боголюбов стали командирами отделений, в птичье отделение вошли также бывшие ополченцы Воронов и Конышев.

Была организована и санитарная рота, за которую отвечал старший врач полка военврач 3-го ранга Тяпов Николай. Санинструкторами в роте оказались наши ополченки, Лена и Наташа — красивые девушки, им бы в кино сниматься, а не по полям ползать, а вообще их стало много, аж 45 человек, включая рядовых, фельдшеров и троих военврачей. Был также укомплектован и ветеринарный лазарет.

— Там буду лечить тех, кто будет приставать к его санинструкторам, — так нам заявил старший врач полка.

Командиры нещадно гоняли своих подчиненных, повышая их воинские навыки — артиллеристы, стрелки, мы, разведчики. Ледков стал негласным инструктором по боевой подготовке бойцов. Тренировались по отработанной нами же программе: физические упражнения, теоретическая подготовка, в том числе, чтение карт на русском и немецком языках, работа с личным оружием, установка и поиск мин, гранатных растяжек, оказание первичной медпомощи. После своих тренировок к нам подходили Лавриков и многие его бойцы. Ребята знакомились, проводили совместные чемпионские спарринги, где чаще наши бойцы оказывались победителями.

— Это, Саня, тебе не шашкой лозу резать — тут умение нужны, — подначивали мы Лаврикова или его ребят. Он пыхтел в ответ, видно, что проигрывать не хотелось:

— Вот, если бы вы с нами на конях бы соревновались, то мы бы вас разделали под орех.

— Конечно, разделали бы, только где ты немцев на конях видел — то?

— Как это не видел — видел, дивизии у них целые есть.

— Да то, наверно, еще с Первой мировой кавалеристы заблудились в лесах, вот и вышли на ваш голос, к людям. А знаешь главную причину, почему вы проигрываете в рукопашной борьбе нам.

— Почему?

— Потому, что вы все кривоногие, центр тяжести смещен, устойчивости тела нет, вот и падаете, как кегли.

— Тьфу, на вас, а еще товарищи.

— Так учитесь с нами.