Сообщество как городская практика

Поэтому указанные исследования не дают эмпирического подтверждения тезису Баумана о том, что мир, в котором обитает нынешняя элита, не определяется какой-либо локальностью, но является «подлинно и всецело экстерриториальным» (Bauman 2001: 54). К тому же эти элиты не живут в зоне, где отсутствует сообщество, а их жизненный стиль не знаменует собой нерелевантность места как такового, как полагал Бауман (ibid.: 56). На деле они, наоборот, взаимодействуют с другими в относительно анонимных реляционных контекстах. Деляна Иоссифова (Iossifova 2015: 92) отмечает, что анклавы среднего класса в быстрорастущих китайских городах, таких как Шанхай, не являются монокультурными и закрытыми, как порой предполагается, – они «прочно встроены в многоуровневую городскую ткань посредством постоянно меняющихся материальных и реляционных взаимосвязей»: средние классы, городская беднота и мигранты из сельской местности сосуществуют в пространстве и времени непосредственно за пределами ограниченных территорий своего проживания.

Культурная гомогенизация или гибридность не уничтожают искусные правила поведения и их различия в городах глобализированного мира – как внутри городов, так и между ними. Мобильность по-прежнему преподносит нам такие виды опыта, относительно которых мы не можем с легкостью понять правила поведения в публичном пространстве, где ситуационная нормальность ставит перед нами вопросы о моральной нормальности, или же первоначально мы попросту не обладаем необходимой способностью к пониманию [поведенческих] кодов (хотя лично нам не требуется придерживаться их в моральном смысле). Подобные виды опыта могут раздражать, однако они довольно безобидны, а следовательно, и не слишком нас беспокоят. Рассмотрим для примера переполненное метро возле какого-нибудь международного аэропорта. Туристы, движущиеся вверх и вниз по эскалатору или стоящие на «неправильной» стороне, блокируя проход, в особенности для тех, кто торопится на работу, представляют собой стандартный образец игнорирования правил публичного поведения, облегчающих повседневное передвижение в городе, и пример раздражения, которое это игнорирование вызывает. Или представим себе, как люди стоят в очереди в переполненном магазине либо заходят в поезд метро или забитый автобус и выходят из него, или же вообразим, как машины проезжают мимо друг друга на улицах, которые слишком узки для нынешнего дорожного движения, – подобные простые публичные перформансы по-разному осуществляются в Роттердаме, Берлине, Нью-Хейвене, Манчестере или, если угодно, в Сан-Паулу, Йоханнесбурге, Мехико, Мумбаи и Хайдарабаде. Часто кажется, что эти перформансы довольно схожи. Во многих городах они регулируются указателями, сообщающими людям, на какой стороне эскалатора они должны стоять, где им переходить улицу и когда ждать сигнала светофора, на каком расстоянии нужно стоять от банкомата. Но в то же время необходимо, чтобы их внимательно прочли те, кто прибыл в это место в качестве посетителя или иностранца.