Солнце полуночи

Представив себе это, я скорчился бы от боли, если бы не знал образа гораздо страшнее – неминуемого испытания, которое видела Элис. Провал этого испытания… был невообразим. Как я переживу такое? Как найду способ прекратить эту жизнь?

Мы были уже почти на месте.

Когда мы проходили участок с редким лесом, Белла заметила, что освещение изменилось. И притворно нахмурилась:

– Уже пришли?

Я притворился, будто сам не прочь пошутить:

– Почти. Видишь свет впереди?

Она прищурилась, вглядываясь в глубину леса перед нами, сосредоточенная складочка образовалась между бровями.

– А он есть?

– Да, для твоих глаз, пожалуй, далековато, – признал я.

Она пожала плечами:

– Пора купить очки.

Мы шли дальше, тишина становилась тягостной. Я понял, когда Белла заметила яркий свет на лугу: она улыбнулась почти безотчетно и прибавила шаг. И уже смотрела не в землю, а на солнце в просветах среди деревьев. Ее оживление только усилило мое нежелание идти дальше. Еще немного времени. Часок-другой… Может, остановиться прямо здесь? Простит ли она меня, если я пойду на попятную?

Но я понимал, что оттягивать неизбежное бессмысленно. Элис видела: рано или поздно события придут к одной точке. И если избегать ее, станет только хуже.

Теперь Белла вела меня за собой, без колебаний пробираясь сквозь заросли папоротника к лугу.

Как бы я хотел видеть ее лицо. Я без труда мог представить, как чудесно на лугу в такой день. На припеке сладко пахло цветами, слышалось приглушенное журчание ручья у дальнего края луга. Гудели насекомые, чуть подальше щебетали и ворковали птицы. Но сейчас птиц поблизости не было: мое появление распугало здесь всю более-менее крупную живность.

Почти благоговейно Белла вышла на солнечный свет. Он позолотил ее волосы, придал сияние светлой коже. Она провела пальцами по высоким цветам и опять напомнила мне Персефону. Олицетворение весны.

Я мог бы смотреть на нее долго-долго, может быть, вечно, но не стоило надеяться, что красота этого уголка заставит ее напрочь забыть о чудовище, притаившемся в тени. Она обернулась с огромными от радостного изумления глазами и блуждающей на губах улыбкой и посмотрела на меня. Выжидательно. Я не шевелился, и она медленно зашагала в мою сторону. И ободряюще протянула мне руку.

Желание быть человеком в этот момент усилилось настолько, что чуть не сломило меня.

Но я не человек, и сейчас пришло время продемонстрировать безупречное умение владеть собой. Я вскинул руку предупреждающим жестом, останавливая ее. Она поняла, но не испугалась. Только опустила руку и осталась на месте. Ждала. Любопытствовала.

Я глубоко вдохнул лесной воздух, впервые за несколько часов ощутив обжигающий запах Беллы.

Несмотря на всю мою веру в дар Элис, я понятия не имел, как эта история может иметь продолжение. Скорее всего она кончится прямо сейчас. Белла увидит меня и воспримет увиденное так, как следовало с самого начала: перепугается, испытает ужас, отвращение, омерзение… и бросит меня.

Хотя мне и казалось, что ничего более трудного я не делал никогда в жизни, я заставил себя сделать шаг и перенести тяжесть тела на другую ногу.

Я не отступлю перед этим испытанием.

Но… первой реакции, отразившейся на ее лице, я не выдержу. Несмотря на всю свою доброту, Белла просто не сможет скрыть мгновенную вспышку потрясения и отвращения. Поэтому я дам ей время, чтобы взять себя в руки.

Я закрыл глаза и вышел на солнце.

Глава 17. Признания

Я ощутил теплое прикосновение солнечных лучей к коже и порадовался, что сам этого не вижу. Сейчас мне не хотелось смотреть на себя. В течение самой длинной половины секунды, какую мне доводилось прожить, вокруг было тихо. А потом Белла закричала:

– Эдвард!

Я резко открыл глаза, уверенный, что увижу, как она убегает от меня, едва увидев, кто я на самом деле.

Но она мчалась прямо ко мне, рискуя сбить меня с ног и в ужасе открыв рот. Тянула ко мне руки, оступалась и спотыкалась в высокой траве. И выражение ее лица было не испуганным, а отчаянным. Я никак не мог понять, что с ней.

Какими бы ни были ее намерения, я не мог допустить, чтобы она врезалась в меня. Ей следовало держаться на расстоянии. Я выставил перед собой ладонь, предостерегая ее.

Она застыла, переступила на месте, всем видом выражая тревогу.

Вглядевшись в ее глаза и увидев в них свое отражение, я, кажется, догадался, в чем дело. Отражаясь в ее глазах, я больше всего напоминал человека, охваченного огнем. Несмотря на все мои попытки развеять мифы, она, видимо, продолжала подсознательно верить в них.

Потому что беспокоилась. Боялась, но не чудовища, а за него.

Она сделала еще шаг в мою сторону, потом помедлила, увидев, как я отступил на полшага назад.

– Тебе от этого больно? – шепотом спросила она.

Да, я был прав. Даже сейчас она не боялась за себя.

– Нет, – тоже шепотом отозвался я.

Она подступила на шаг, теперь уже осторожнее. Я уронил руку.

Ей все еще хотелось приблизиться ко мне.