Солнце полуночи

– Подскажи мне хоть что-нибудь, что сработает! – выпалил я так громко, что Элис отпрянула. – Покажи мне другой путь! Объясни, как держаться на расстоянии, куда бежать!

Внезапно у нее в мыслях первое видение сменилось новым. Ужас улетучился, с моих губ сорвался вздох облегчения. Однако этот образ был немногим лучше.

Элис и Белла, обнимающие друг друга, обе белые, как мрамор, и твердые, как алмаз.

Всего одно лишнее гранатовое зернышко, и ей будет суждено последовать за мной в царство Аида. И пути назад уже не будет. Весна, солнце, семья, будущее, душа – у нее отнимут все.

«Шестьдесят к сорока… примерно. Может, даже шестьдесят пять к тридцати пяти. Уже немало шансов, что ты ее не убьешь». Ее тон стал ободряющим.

– Так или иначе, она мертва, – прошептал я. – Я остановлю ее сердце.

– Я немного о другом. О чем я говорю, так это о том, что у нее есть будущее после того луга… но сначала она должна пройти луг – метафорический луг, если ты уловил смысл.

Ее мысли… трудно описать, но они как бы расширились, словно она думала обо всем сразу, и я увидел путаницу нитей, в которой каждая нить была длинной чередой застывших образов, каждая показывала будущее в виде моментальных снимков, и все нити сбивались в растрепанный узел.

– Не понимаю.

«Все ее пути ведут к одной точке – все ее пути связаны воедино. Не важно, что это за точка – луг или какая-то другая, она привязана к этому моменту принятия решений. Твоих решений, ее решений… Некоторые нити продолжаются и по другую сторону. Некоторые…»

– Обрываются, – голос дрогнул, пробиваясь через сдавленное горло.

«Увернуться ты не сможешь, Эдвард. Тебе придется через это пройти. Знать, что все может с легкостью кончиться и так, и по-другому, и пройти все равно».

– Как мне спасти ее? Говори!

– Я не знаю. Ты должен сам найти ответ – в том самом узле. Не могу разглядеть, какую форму он примет, но мне кажется, будет один момент – что-то вроде проверки, испытания. Это я вижу, но помочь тебе не могу. В тот момент сделать выбор сможете только вы двое.

Я стиснул зубы.

«Ты же знаешь, я люблю тебя, так прислушайся ко мне сейчас. Попытки оттянуть время ничего не изменят. Отвези ее на свой луг, Эдвард, и – ради меня и особенно ради себя – привези обратно».

Я безвольно уронил голову на руки. Меня тошнило – как пострадавшего человека, как жертву болезни.

– Как насчет хороших вестей? – мягко спросила Элис.

Я пронзил ее злым взглядом. Она слегка улыбалась.

«Без шуток».

– Тогда выкладывай.

– Я видела третий вариант, Эдвард, – объявила она. – Если ты сумеешь пройти поворотный пункт, откроется новый путь.

– Новый путь? – непонимающе повторил я.

– Это еще только набросок. Но взгляни.

Еще одна картинка у нее в голове. Не такая отчетливая, как другие. Трое в тесной гостиной, дома у Беллы. Я на старом диване, Белла рядом со мной, я непринужденно обнимаю ее за плечи. Элис сидит на полу рядом с Беллой, запросто прислонившись к ее ноге. Мы с Элис выглядим как всегда, а Беллу я еще ни разу не видел такой, как в этом варианте будущего. Ее кожа по-прежнему мягкая и просвечивающая, на щеках играет здоровый румянец. Глаза кажутся прежними – теплыми, карими, человеческими. Но она изменилась. Обдумав перемены, я понял, что вижу.

Белла была уже не девочкой, а женщиной. Ее ноги удлинились, словно она подросла на дюйм-другой, тело мягко округлилось, тонкая фигурка приобрела новые изгибы. Волосы оттенком напоминали темный соболиный мех, как будто она редко бывала на солнце за прошедшее время. Оно было недолгим – года три-четыре. Но Белла по-прежнему оставалась человеком.

Радость и боль прокатились по мне волнами. Она все еще была человеком, она взрослела. Это безнадежно желанное, маловероятное будущее казалось единственным, с которым я мог бы примириться. Будущим, которое не выманит у нее обманом ни жизнь, ни посмертие. Будущим, которое когда-нибудь отнимет ее у меня так же неизбежно, как день сменяется ночью.

– Вероятность все еще невелика, но мне казалось, ты должен знать, что она есть. Если вы вдвоем переживете кризис, вот что будет дальше.

– Спасибо, Элис, – прошептал я.

Я переключил передачу и снова вывернул на шоссе, подрезав какой-то минивэн, тащившийся со скоростью ниже разрешенной. Скорость я прибавлял машинально, почти не замечая этого.