Солнце полуночи

В голове у нее возникло вновь худшее из всех видений – мучительная вероятность, которая столько недель терзала меня, будущее, увиденное Элис в тот день, когда я оттащил Беллу с пути надвигающегося фургона.

Тело Беллы в моих руках, изувеченное, белое и безжизненное… рваная, с синеватыми краями рана на ее сломанной шее… ее алая кровь на моих губах, мои глаза, горящие багрянцем.

В ответ на видение, запечатленное в памяти Элис, из моего горла вырвался яростный рык – непроизвольная реакция на боль, пронзившую меня.

Элис замерла, ее глаза стали тревожными.

«То же самое место» – это Элис поняла сегодня в кафетерии, и ее мысли окрасил ужас, которого я поначалу не понял.

Дальше этого жуткого образа я никогда не заглядывал – уже он один был невыносим. Но опыт изучения видений у Элис был на десятки лет больше моего. Она знала, как не принимать в расчет чувства, как оставаться беспристрастной и рассматривать картину в целом, не вздрагивая и не отворачиваясь.

Элис умела подмечать детали… такие, как обстановка.

Фоном отвратительному зрелищу служил тот же луг, куда я собирался отвезти Беллу завтра.

– Оно просто не может все еще быть действительным. Ты вспомнила его, а не увидела вновь.

Элис медленно покачала головой.

«Это не просто воспоминание, Эдвард. Я вижу его прямо сейчас».

– Мы поедем куда-нибудь в другое место.

В ее голове фон видения завертелся калейдоскопом, меняясь со светлого на темный и обратно. Передний план остался прежним. Я отшатнулся от этих образов, попытался оттолкнуть их от своего мысленного взора, жалея, что увидел их.

– Я все отменю, – сквозь зубы пообещал я. – Раньше она уже прощала меня, когда я не сдерживал обещания.

Видение задрожало, замерцало, а потом вновь прояснилось, приобрело резкость и четкость очертаний.

«Ее кровь так мощно действует на тебя, Эдвард. Чем ближе ты оказываешься к ней…»

– Я снова буду держаться на расстоянии.

– Вряд ли это поможет. Раньше не помогало.

– Я уеду.

Она вздрогнула от муки в моем голосе, и видение у нее в голове снова задрожало. Время года изменилось, действующие лица остались прежними.

– Все на месте, Эдвард.

– Как такое возможно? – рявкнул я.

– Если ты уедешь, то вернешься, – неумолимо произнесла она.

– Нет, – возразил я. – Я смогу не возвращаться. Я точно знаю.

– Не сможешь, – спокойно сказала она. – Разве что… если бы дело было только в твоей боли…

Перед ее мысленным взглядом стремительно перелистывались страницы будущего. Лицо Беллы возникло в тысяче разных ракурсов, но его оттенок неизменно оставался сероватым, тусклым. Она похудела, под скулами появились непривычные впадины, под глазами – темные круги, опустошенный взгляд. Ее вид я бы назвал безжизненным, но это была бы лишь метафора. В отличие от других видений.

– В чем дело? Почему она так выглядит?

– Потому что ты уехал. Ей становится… плохо.

Я терпеть не мог, когда в речи Элис проскальзывало это странное время – «будущее в настоящем», отчего казалось, что трагедия происходит прямо сейчас, сию же минуту.

– Лучше уж так, – отозвался я.

– Неужели ты правда думаешь, что смог бы вот так оставить ее? И не вернуться проведать? Думаешь, ты удержишься и ничего не скажешь теперь, когда видел ее такой?

Пока она задавала вопросы, я видел ответы у нее в голове. Я сам в тени, наблюдаю. Прокрадываюсь в комнату Беллы. Вижу, как она мечется в кошмарном бреду, сжимается в комочек, обхватывает грудь руками, задыхаясь даже во сне. Элис тоже сжалась и сочувственным жестом обняла колени.

Разумеется, Элис права. Я уловил отзвуки чувств, которые испытаю в этом варианте будущего, и понял, что вернусь – просто чтобы проверить. А когда увижу все это… разбужу ее. Не смогу смотреть, как она страдает.

Будущее привело все к тому же неизбежному видению, оно просто слегка отдалилось.

– Возвращаться нельзя, – прошептал я.

А если бы я никогда не испытал любви к ней? Если бы так и не узнал, что теряю?

Элис покачала головой.

«Пока тебя не было, я кое-что видела…»

Я ждал, когда она покажет мне, но она старательно сосредоточилась на моем лице. Так, чтобы ничего мне не показывать.

– Что именно? Что ты видела?

Ее глаза налились болью. «Зрелище было не из приятных. В какой-то момент – если бы ты не вернулся так, как случилось, если бы не полюбил ее, – ты все равно вернулся бы к ней. Ради… охоты на нее».

Видений по-прежнему не было, но я и без них все понял. И отшатнулся от нее, чуть не потеряв управление машиной. Ударил по тормозам, съезжая с дороги. Шины смяли папоротник, выбрасывая на асфальт клочки мха.

Значит, эта мысль зародилась еще в самом начале, когда чудовище чуть не вырвалось из пут. Так что не было никаких гарантий, что я не последую за ней в конце концов, куда бы она ни отправилась.