Солнце полуночи

На парковке она внезапно остановилась, обнаружив, что путь к моей машине преграждает толпа – в основном из парней.

«Интересно, какую скорость она развивает».

«Глянь-ка, переключатель передач лепестковый. Я такие только в журнале видел».

«Крутецкие боковые решетки!»

«Вот завалялось бы у меня тыщ шестьдесят свободных…»

Именно поэтому Розали на такой машине лучше было в городе не появляться.

К своей машине я пробирался сквозь толпу пускающих слюни парней. После секундного замешательства Белла последовала за мной.

– Пафос, – пробурчал я, пока она садилась.

– А что это за машина? – полюбопытствовала она.

– М3.

Она нахмурилась.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Это «БМВ». – Я закатил глаза и сосредоточился, выезжая со своего места задним ходом, чтобы никого не зацепить.

Пришлось поиграть в гляделки с теми, кто не желал убираться с моего пути. Нескольких секунд моего пристального взгляда хватило, чтобы убедить их.

– Все еще злишься? – спросил я. Она перестала хмуриться.

– Естественно, – коротко ответила она.

Я вздохнул. Не стоило напоминать. Ладно уж. Попробую исправиться.

– А если я извинюсь, простишь?

Она задумалась ненадолго.

– Пожалуй… если извинишься по-честному, – решила она. – И пообещаешь больше так не делать.

Врать ей я не собирался, поэтому согласиться на такое условие никак не мог. Зато мог предложить другое.

– А если я извинюсь по-честному и соглашусь пустить тебя за руль в субботу? – При этой мысли я внутренне передернулся.

Между ее бровями снова появилась складочка, Белла обдумывала новую сделку.

– Идет, – после минутного размышления согласилась она.

Переходим к извинениям… Раньше я никогда не пытался ослеплять Беллу намеренно, но сейчас момент был как нельзя более подходящим. Удаляясь от школы, я пристально уставился Белле в глаза, но не знал, получается у меня или нет. И заговорил самым убедительным тоном:

– В таком случае мне очень жаль, что я тебя расстроил.

Ее сердце застучало громче, его ритм вдруг стал отрывистым. Глаза раскрылись, сделались громадными. Она выглядела пораженной.

Ограничившись полуулыбкой, я пришел к выводу, что попытка удалась. Само собой, и мне было нелегко отвести от нее взгляд. Я сам был так же ослеплен. Хорошо, что я знал дорогу как свои пять пальцев.

– В субботу чуть свет буду у тебя на пороге, – добавил я, завершая сделку.

Она заморгала, встряхнула головой, словно чтобы в ней прояснилось.

– А что я скажу Чарли, – отозвалась она, – если возле дома откуда ни возьмись появится чужой «вольво»?

Как же все-таки она мало знала обо мне.

– А я и не собирался приезжать на машине.

– Но как?.. – начала было она.

Я перебил ее. Честный ответ вызвал бы только новую череду вопросов.

– Об этом не думай. Я буду на месте, но без машины.

Она склонила голову набок, некоторое время казалось, что она намерена продолжать расспросы, но потом, кажется, передумала.

– Это уже другой раз? – спросила она, напомнив о сегодняшнем незаконченном разговоре в кафетерии.

Надо было ответить на тот, предыдущий вопрос. Вот он был гораздо неприятнее.

– Видимо, да, – нехотя согласился я.

Я остановил машину перед ее домом, напряженно прикидывая, как объясниться – так, чтобы чудовищная сторона моей натуры не стала слишком очевидной и не напугала ее опять. Или же напрасно я преуменьшаю то зло, которое есть во мне?

Она ждала, сохраняя на лице ту же маску вежливого интереса, что и за обедом. Будь я не так взволнован, меня насмешило бы ее нелепое спокойствие.

– Ты все еще хочешь знать, почему тебе нельзя видеть, как я охочусь? – спросил я.

– Вообще-то больше всего удивила твоя реакция, – ответила она.

– Я тебя напугал?

Я был уверен, что она станет отрицать это.

– Нет.

Явная ложь.

Я пытался не улыбнуться, но не смог.

– Прости, что напугал, – и моя улыбка улетучилась вместе с минутным приступом веселья. – Как подумал, что ты окажешься рядом… пока мы охотимся…

– Это настолько плохо?

Мелькающие в голове образы были почти невыносимы: Белла, такая беспомощная в пустом мраке, я сам, потерявший контроль над собой… Я попытался отогнать видения.

– Очень.

– А почему?

Я сделал глубокий вдох и на миг сосредоточился на жгучей жажде. Ощущал ее, управлял ею, утверждал над ней свою власть. Больше она никогда не одержит надо мной верх – как бы я хотел, чтобы это было правдой. Я буду безопасен для Беллы. Засмотревшись на спасительные тучи, но, в сущности, не видя их, я страстно желал поверить, что моя решимость будет означать хоть что-нибудь, если вдруг во время охоты мне доведется учуять ее запах.

– На охоте… мы подчиняемся разуму в гораздо меньшей степени, чем чувствам, – объяснил я, обдумывая и тщательно выбирая каждое слово. – Особенно чувству запаха. Если ты окажешься где-нибудь поблизости в такой момент, когда я не в силах владеть собой…

Я покачал головой, испытывая адские муки при мысли о том, что тогда произойдет – не может произойти, а произойдет наверняка.