А маги во всем этом не участвовали, у них имелась своя забава — оба подручных Эвангелин устроили дуэль с магом в балахоне. Этот ушастый показывал чудеса увертливости, невероятно умело парируя все атаки и даже успевая отвечать на них. Его приятеля видно не было, и это говорило об одном — Рангвальд свою жизнь отдал не зря. Нас, правда, втравил в ту еще историю, но тут уже ничего не поделаешь. А если совсем прямо — мне отчего-то сейчас стало так легко, как уже пару месяцев не было. Да и ясно отчего. Просто опостылели мне эти эльфы до тошноты с их приторными улыбками, с заносчивостью постоянной, с остальными закидонами. Про Белую Ведьму, тварь такую, я уж и не говорю. Нет, ясно было, что она наши жизни в грош не ставит, но все равно мерзко. Ведь знала, куда и зачем мы с Жакобом и Рангвальдом едем. И про то, что не вернемся в любом случае, — тоже ведала. Само собой, она ничем не обязана ни мне, ни остальным, но так-то зачем? Хоть бы предупредила…
Ну, по крайней мере, хоть ясность появилась, на чьей я стороне до той поры, пока отсюда ноги не унесу на пару с Жакобом. Ни один из отряда Эйванна уйти отсюда не должен, нам свидетели ни к чему. К своим-то все одно придется пробираться, но, пока не будет доказано мое предательство, останутся шансы на то, что получится выкрутиться.
«Ножи крови» вспороли горло эльфа, почти добившегося успеха и пробившегося к карете. Он захрипел, сделал еще пару шагов на подкашивающихся ногах, даже саблей замахнулся, но тут один из гвардейцев вогнал ему в грудь кинжал, и на этом все для ушастого закончилось.
Но где Жакоб? Где этот большой ребенок? Может, в лес подался, поняв, что под каретой не поместится? Как все закончится, мало ему не покажется, а после, если случай представится, я еще и Мартину про это расскажу, тот подобные вещи на дух не переносит.
Яркая вспышка молнии и предсмертный крик дали мне понять, что один из спутников Эвангелин приказал долго жить.
— Помоги Амальрику! — так, будто я находился в его подчинении, отдал приказ офицер, кинув быстрый взгляд в сторону от дороги и по этой причине чуть не пропустив вражеский удар. — Если он погибнет, то и нам конец!
Я нырнул под карету, перекатился по земле и чуть не получил удар шпагой в грудь — с другой стороны экипажа, оказывается, тоже дрались, правда, не настолько массово, как там, откуда я пожаловал.
Угостив еще одного эльфа все теми же «Ножами», я угрем проскользнул между сражающимися и устремился туда, где одинокий маг-человек с трудом отбивался от чародея-эльфа. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это ненадолго. Одна ошибка — и все, Амальрик мертв.
Наш наставник никогда не наносил своим врагам ударов в спину. Ну да, он говорил, что иногда они куда более разумны и полезны, чем открытый бой, но слова оставались словами. Ворон, если верить тому, что мы о нем слышали от других магов, всегда признавал бой только лицом к лицу.
Но я — не он, и потому с удовольствием вогнал «Призрачное копье» в спину эльфа в балахоне. Он мне ее сдуру подставил, и я не упустил шанса. Почему именно «Призрачное копье»? Оно работает здорово, на себе проверял.
Эльф вскрикнул пронзительно и жалобно, как лебедь, в которого угодила стрела охотника, зато Амальрик торжествующе заорал, поняв, что теперь победа в противостоянии точно достанется ему.
— Эраст, сзади! — услышал я крик Жакоба. — Сзади!
Обернуться я успел, а вот отбить кинжал, летящий в меня, — нет, потому секундой позже покатился по земле, ощутив, как в плечо словно молотом ударили. Хотя не предупреди меня друг — и все, воткнулся бы он мне прямо под лопатку, туда, где бешено колотится сердце.
Ловок Эйванн, ничего не скажешь. Видно, отсиживался в кустах, не лез в драку, надеясь появиться в последний момент, когда уцелевший маг сделает основную работу, а сейчас понял, что шансов на это нет, и первым под его руку подвернулся я. А может, просто разозлился, увидев, как ничтожный человечишка поломал его планы.
— Эраст! — медведем взревел Жакоб и, ломая кусты, в которых он притаился, двинулся ко мне. — Эраст!
Я приподнялся и увидел в нескольких шагах от себя Эйванна, заносящего саблю для удара. Пальцы сплелись сами по себе, и заклинание уже висело на языке, но вот произнести я его не успевал, не хватало мне для этого нескольких несчастных секунд.
Зато успел Жакоб: он всей тушей обрушился на эльфа, подгребая его под себя. Про магию этот великан, как водится, забыл, а оружие у нас, на беду, отобрал бдительный Левий, потому пришлось моему другу обходиться тем, что есть, — своей слоновьей силой.
— Сейчас, — просопел я, выдергивая кинжал из плеча. Дорогой, кстати, вон какой камушек в навершии рукояти. Рубин небось. Ну, оно и ясно — «старая кровь», старое золото, которого не счесть, и отменная сталь старой работы, которая отправится сейчас обратно к владельцу. Вещь, как известно, хозяина любит. А иногда и губит. — Я иду, Жакоб!
— Ай! — вскрикнул мой друг непривычно тонко. — Эра…