Солнце

– Нет! – хватаю я его за руки. – Нет, Дастин! Ты не должен говорить об этом – никому и никогда. Пожалуйста. Боже, нет! – Я нервным движением убираю волосы назад. – Дастин, об этом нельзя говорить. Нельзя, нельзя! Это уничтожит нас всех. Я прошу тебя – молчи. Умоляю…

Дастин чувствует, как дрожат мои пальцы, и его зрачки расширяются.

– Санни, ты… Ты так и хочешь прожить всю жизнь? – спрашивает он. – Хочешь остаться безымянным голосом Дианы Мунлайт? Ты настолько свыклась с несправедливостью?

– Ты не понимаешь, – говорю я, боясь снова заплакать. – Тетя и брат пострадали из-за какого-то богатого подонка, который деньгами закрыл всем рты – даже полиции. Мунлайт – это все, что у меня сейчас есть. На их деньги живут мои родственники. Их деньги покрылась страховка, которой не было. На их деньги они смогли выжить. И они помогут мне, если тот подонок попытается что-то сделать тете и брату. – Я крепко сжимаю зубы. Страх и ярость не отпускают меня.

– Я дам тебе денег, – упорствует Дастин. – Конечно, я не так богат, как Мунлайты, но у меня тоже есть деньги. Я получил гонорар за последний фильм.

– Петь за Диану – это моя работа. Это мой выбор, сколько я могу повторять?

– Ты могла сразу прийти ко мне. И я бы тебе помог. Я бы не оставил тебя! – снова повышает голос Дастин. И снова в его потемневших глазах – молнии.

– Если бы у меня не было выбора, если бы я сама не смогла заработать, я бы пришла к тебе. И ползала бы на коленях перед тобой. Или перед Кристианом Уилшером. Да перед кем угодно. Но я сама, понимаешь? – мой голос гаснет. Становится тише и глуше. – Это был последний оплот моей гордости. Не гордыни, гордости – самоуважения и чувства собственного достоинства. Глупо, да, что я хотела сохранить в себе это?

– Я бы не бросил тебя, – твердит Дастин упрямо. – И тебе не пришлось бы проходить через все это.

– Тогда через что нам пришлось бы пройти? – поднимаю я на него глаза. – Как бы мы жили? Не было бы в тебе мысли, что я с тобой только ради денег? Или из чувства благодарности за спасение близких? Нет, Дастин, я не хотела надевать на тебя такие оковы. Ты этого не заслужил.

– Какая же ты глупая, Санни Ховард. – Его взгляд словно кинжал. Ранит мою душу.

– Ты никому не расскажешь о том, что узнал. Иначе… иначе я просто не выдержу, – прошу его я. Я не давлю на жалость – сейчас я как открытая книга. Честна до самого конца. Во всем.

Для Дастина эти слова будто пощечина.

– Я понял тебя, Санни, – успокаивает меня он. – Понял.

– Должно быть, я слишком жалкая в твоих глазах, – с горечью говорю я. – Прости, что разочаровала. Прости, что заставила страдать.

Он целует меня на прощание в лоб, задержавшись губами на пылающей коже. И уходит.

Печать тайны сорвана. Но я не чувствую облегчения. Я чувствую лишь безысходность и боль.

Тайна – моя. И впредь
Запомни: костер – тоже мой.
На нем буду я гореть.
А ты – обойди стороной.

Глава 21 Ледяная корона

Лучше быть злой королевой, чем несчастной.

За завтраком Елена, как и всегда, одна.

Она сидит в большой и светлой столовой, выполненной в стиле Людовика XVI, задумчиво пьет кофе и читает в журнале «Айкон»[11] статью о королевской семье. В хрустале шикарных люстр сверкают солнечные блики.

Богатый интерьер, шикарная мебель, продуманность каждой детали – столовая дома Елены и Аарона Мунлайтов напоминает королевскую. Только вот хозяева дома здесь почти не бывают. Аарон практически никогда не ест дома – он всегда занят для этого. Елена только изредка завтракает. Все эти роскошь и изящество слишком утомляют ее. Слишком сильно напоминают об одиночестве.

Статья о будущей жене одного из принцев неожиданно захватывает Елену – слишком сильно она похожа на те статьи, в которых рассказывается о ней самой. Красивая, добрая, скромная девушка, у которой все в порядке со стилем и чувством юмора, напоминает Елену Мунлайт. Разве что у нее нет громкого титула в запасе. Она – девушка из народа, но титул обязательно получит после свадьбы.

Теплая улыбка принца, обнимающего на фото свою избранницу, напоминает улыбку Аарона. И сколько Елена ни всматривается в снимки, она не понимает – по-настоящему ли у них все или это просто расчетливый пиар? Наверное, точно так же никто не понимает и их с Аароном улыбки.

– Миледи, мы можем убирать? – появляется миссис Карпентер, отвечающая в доме за хозяйство и обслуживающий персонал.

– Да, конечно. – Елена закрывает журнал и встает, оставляя кофе недопитым.

– У меня к вам просьба, – говорит миссис Карпентер, сжимая сомкнутые в замок пальцы.

– Да? – поворачивается к ней Елена.

– Моя дочь и муж попали в аврию, – спешно отвечает миссис Карпентер. – И некому присмотреть за внучкой. Я могу привезти ее сюда на несколько дней, пока не найду няню? Клэр не доставит никаких хлопот, будет тихо сидеть в моей комнате!

– Да, конечно. Ваши дочь и зять – они серьезно пострадали? – с сочувствием спрашивает Елена.