Солноворот

— Деньги будут, Забазных же ото льна обещал. Другое дело — пространство: вперед три версты да обратно три, вот и стало шесть. Да по такому-то пространству накладно бегать-то…

— Верно говорит, — отозвался другой старик, лобастый, с седой бородой. — Мукой надо торговать. У мужика чтоб в ларце всегда запасная мука была, — твердил лобастый. — И для будня, и для праздника, и для прочего неожиданного случая.

Но вот открыли магазин. Люди, напирая друг на друга, толкаясь, двинулись в черный проем двери.

Степан Волнухин с горькой досадой смотрел на происходящее. Надо бы позвонить в райком, рассказать об этом Дружинину. Попросить автолавки послать в деревни. Не дело бегать за три версты каждый день за хлебом. Сегодня же надо позвонить, иначе столько жалоб хлынет в область, а то и дальше.

Когда подошла очередь Степана, он купил буханку хлеба с поджаристой коркой, банку варенья к чаю и отправился домой. Поднявшись на взгорок, который отделял село от усадьбы МТС, он остановился передохнуть. Присел на сосновое бревнышко, хотел закурить, но нельзя, запретили врачи. А надо бы — разволновался.

Опять вспомнились ему далекие молодые годы. Нелегко было, а управлялись, большие дела делали, на весь мир гремели, дорогу другим народам да странам указывали. Везде успевали. Бывало, скажут: Степан, мол, надо то-то и то-то, и Степан неделю не поспит, а исполнит. А теперь еще больше у людей забот. Только вот уходят силы… И ведь годов-то немного, какие еще лета — шесть десятков. Пожить бы хоть с пяток-другой, поисправить дела, сына поднять на ноги…

Волнухин взглянул на часы, встал и хотел идти, как откуда-то из-за лесочка донесся тяжелый, прерывистый гул трактора.

«Кто же это так бесшабашно жмет? Посадит ведь мотор, как есть посадит, — подумал он с тревогой. — Другому только бы нормы выгнать. А как машина будет себя чувствовать после этого, ему наплевать. Пожалуй, и об этом надо подсказать Дружинину, он-то поймет… Да и мне чего дома долго сидеть. Завтра возьму и выйду на работу. Хватит, полежебочничал. Душа болит, глядючи на дела-то. Хоть теперь и не МТС, а все же ремонт за мной остается»…

Сделав несколько шагов, Волнухин увидел, как в гору по склизкой дороге поднимались один за другим два трактора с прицепами. На прицепах большими грудами лежали толстые, с золотистым отливом сосновые бревна. Надрывно ревя, тракторы медленно, метр за метром, брали подъем. Нелегкая здесь была дорога, да еще в такую погоду…

Но вот один из тракторов взобрался на гору, остановился. Тракторист в замызганном ватнике сошел, деловито оглядел опоясанные железными цепями бревна.

— Кому это вы везете, ребята? — подойдя, спросил Волнухин.

— Шарашкиной конторе,— ответил парень и, сплюнув, выругался.

Волнухин слыхал о «шарашкиной конторе»,— так называли здесь одну лесозаготовительную организацию, которая скупала лес у колхозов на корню, а потом нанимала местных жителей рубить его. Вывозила заготовленный лес на станцию эта «шарашкина контора» на своих тракторах.

Волнухин понял, что сейчас на вывозку были поставлены и колхозные тракторы, это в по-севную-то. Он с укором посмотрел на тракториста, покачал головой.

— Так чего же, Степан Васильич, удивляться? Денег-то в колхозе нет. Нечем даже с нами расплачиваться. Вот и решили подработать. Для скотного двора бревна заготовили, да видишь — не хватает деньжат…

— А сев?

— Чего сев? Платон говорит — успеем.

— Как это успеем?

— Ну, раз говорит — успеем, значит, успеем. Нам ведь все равно, была б работа.

— Как это все равно? — неестественно громко произнес Волнухин. — Нет, милый, не все равно. Вы молодые, на вас надежда…

— А ты чего беспокоишься? — подошел другой, незнакомый тракторист, низенький и полный, как карась. — Ты не указывай — не хозяин…

ио

— Не хозяин? Я член райкома, — сжав кулаки, сказал дрогнувшим голосом Волнухин и, подступив, хотел, казалось, схватить обидчика за воротник, но вдруг, словно поскользнувшись, опустился на склизкую землю, попробовал подняться — и не смог.

Тракторист нагнулся, затормошил его.

— Не трожьте, ребятки, — простонал Волнухин.

— Давай в кабш}у1 — скомандовал другой.

— Довезем ли?

— Довезем!

Трактористы осторожно взяли Волнухина под мышки и повели его к трактору. Не знали . они, что этого нельзя было делать сейчас…

5

Кладбище было на другой стороне реки. Но Луда от дождей взбухла, вышла из берегов, и, сорвав на перевозе бревенчатый паузок, унесла его в старицу и затолкала в кусты. На берегу стояла одна старенькая лодчонка, «душегубка», как ее звали местные жители, и переправляться на ней в такой разлив было опасно. В райисполкоме решили похоронить Степана Волнухина на усадьбе МТС. Волнухин был ветераном колхозного строительства, всеми уважаемый человек.