Содержанка для президента

Петр поднял меня на руки. Легко, как будто я невесомая, и не прекращая впиваться в мой рот, понес куда-то. И мне стало все равно куда. Это было так же красиво, как я себе представляла в мечтах, и мне хотелось расплакаться, мне было страшно, что я открою глаза и проснусь. Появилось ощущение, что он нуждался во мне и хотел, чтобы я вернулась… Он дал мне это ощущение, позволил так почувствовать. Даже этим умел манипулировать. Контролировал, что и как я должна почувствовать… Но это я пойму гораздо позже, когда будет слишком поздно, когда я буду готова отдать все, чтобы повернуть время вспять, и при слове «беги» броситься прочь. Но я свой выбор сделала, точнее, меня заставили поверить, что выбор был именно моим.

Не знаю, где мы оказались, я закрывала в изнеможении глаза и не могла оторваться от его губ. Мне хотелось, чтобы он опрокинул меня на постель или прижал к стене и резко и быстро взял, но вместо этого я оказалась в ванной, и поцелуй прервался.

Я смотрела в лицо Айсберга ужасно пьяными глазами и снова потянулась к его губам, но он обхватил мое лицо и удержал. Задумчиво провел пальцем по скуле, по ссадине, тронул край едва зажившей губы и прищурился, сильно стискивая челюсти. Потом стащил с меня через голову платье, по-хозяйски развернул спиной к себе, снял с меня лифчик, сдернул колготы вместе с трусиками.

— Смой с себя запах больницы и ложись спать.

Включил воду и хотел подтолкнуть под нее, но я резко обернулась и схватила его за руку.

— Не уходи.

Встретились взглядом, и я увидела, как странно он на меня смотрит, как будто удивлен, как будто не верит мне. Взгляд скользнул по моим ребрам, на которых красовались багровые кровоподтеки, и его челюсти снова сильно сжались.

— Их найдут и разорвут на куски. Обещаю. А теперь мойся и ложись спать.

— Останься!

Обернулся и… все же не ушел, наверное, в моих глазах отразилось все отчаяние. Не знаю почему, но он обхватил мою шею руками и толкнул под воду. Я замолчала, позволив ей стекать по моему лицу, волосам, по моему телу, а он стоял и смотрел, как струйки катятся вниз по моей груди, по вздернутым от его взгляда соскам, и его черты заостряются, он становится бледным и напряженным, и это напряжение передается мне. Между нами все не так, как в прошлые разы, между нами что-то другое, и оно пугает и сводит с ума.

Айсберг отодвинулся назад, потом набрал в руки жидкого мыла и повел скользкими руками по моим плечам. Никогда раньше он так не прикасался ко мне. Всегда резко, сильно, грубо. А сейчас он тщательно намыливал мою грудь, взбивая пену по всему полушарию, вытягивая соски, смазанные мылом, и от этих его движений внизу моего живота раскаляется магма, нижние губы наливаются, раскрываются, и я ощущаю, как там между ними дико пульсирует похоть. Я уже знаю, чего хочу, знаю, что именно он может мне дать. Я выгибаюсь, непроизвольно раздвигая ноги в ожидании его ласк.

Не отрываясь смотрит мне в глаза, намыливает мое тело, живот, скользит вниз, очерчивая треугольник между ног и проводя пальцем по промежности.

— Трахнуть тебя?

Его губы мокрые, и одежда липнет к сильному телу, я вся дрожу от возбуждения, и вода из душа сильно бьет по моему воспаленному телу.

— Дааа, — на выдохе.

— Ты будешь кричать?

Как пошло и грязно он это говорит, как будто этими словами уже проникает в мое тело и толкается там с такой силой, что у меня темнеет в глазах, и я чувствую, как пульсация становится невыносимой.

— Даааа, буду.

И он входит в меня пальцами быстро и резко, вместе с мылом, и от неожиданности у меня закатываются глаза, а рот широко открывается и ловит капли воды. Он сильно и быстро трахает меня пальцами. Очень сильно и очень быстро.

— Кричи!

И я кричу, всхлипываю, мотаю головой из стороны в сторону. Мне хочется, чтобы он замедлился, но в то же время нет… я хочу, чтобы это было сильнее, и чтобы мне стало легче. От сокрушительного оргазма меня колотит, и я ощущаю, как мышцы влагалища сдавливают его пальцы, как из меня буквально течет, брызгает наслаждение.

Перехватила его руку, вздрагивая и все еще ощущая в себе его пальцы. Потом потянула эту руку к своему лицу и взяла его пальцы в рот, увидела, как раздулись его ноздри и как шумно он выдохнул. Развернул спиной к себе, заставив наклониться, упираясь руками в кафель, прогибаясь в пояснице. Когда заполнил меня собой, я всхлипнула и прижалась к кафелю щекой. Да, я этого хотела. Когда осталась одна без него, я боялась, что вот этого никогда не будет… что у меня с ним больше ничего не будет.