— После этого им пришлось обосноваться на Крите. Там они сидели до тысяча пятьсот тридцатого года, когда император Карл Пятый, поддавшись на уговоры, отдал им… — Гатмэн показал три пухлых пальца, — Мальту, Гоцо и Триполи.
— Вот как? Верю вам на слово.
— Да, сэр, но с таким условием: они обязались выплачивать императору ежегодную дань в виде одного сокола: в знак того, что Мальта по-прежнему принадлежит испанской короне и что, если им придется покинуть остров, он снова отойдет к Испании. Но все это вы, конечно, и без меня помните.
— Разумеется, разумеется, — поддакнул Спейд.
Толстяк повертел головой, удостоверился, что двери закрыты, придвинулся на несколько дюймов ближе к Спейду и заговорщически зашептал:
— Вы имеете хоть слабое представление о неисчислимых богатствах ордена в эту эпоху?
— Насколько я помню, на бедность они не жаловались, — высказался Спейд. — У меня, во всяком случае, взаймы не просили.
Гатмэн покровительственно улыбнулся.
— Не жаловались — не то слово, сэр: они купались в роскоши! Вы и представить себе не можете, нашим умам такое неподвластно. Им удалось награбить у сарацин невероятное количество драгоценных камней, золота и серебра, шелков, слоновой кости — сливок Востока! Это история, сэр. Теперь мы прекрасно знаем, что Святые войны для них, как и для тамплиеров, были только поводом для личного обогащения. Однако вернемся к нашим баранам. Итак, император Карл отдал им Мальту и затребовал формальную ренту — одну птицу в год. Естественно, что несметно богатые рыцари имели способ выразить свою благодарность сюзерену. Их осенила счастливая идея послать в первый год не простого сокола, а отлитого из золота и целиком инкрустированного драгоценными камнями. А у них водились такие камешки, сэр, — лучшие во всей Азии. — Гатмэн остановился и испытующе посмотрел на Спейда, сидевшего с нарочито скучающей физиономией.
— Что вы об этом думаете? — осведомился толстяк.
— Забавная сказка, — любуясь кольцами дыма, вымолвил Спейд.
— Это исторические факты, сэр! Архивы ордена начиная с двенадцатого века до сих пор находятся на Мальте. Что-то, конечно, безвозвратно утрачено, но из уцелевших источников в трех, — он загнул три розовых пальца, — говорится о драгоценном соколе. В рукописи Делавиля Ле Ру «Архивы ордена иоаннитов» есть упоминание о нем. И в неопубликованном приложении к «Происхождению священных военных орденов» Паоли сообщаются все те факты, о которых я упомянул.
— Прекрасно, — вставил Спейд.
— Однако продолжим. Великий магистр Вилье с острова Адама повелел турецким невольникам изготовить эту драгоценную птицу в фут величиной в замке Святого Анджело и отправил Карлу в Испанию. Сокола привезли на галере под командованием французского рыцаря Кормьера, или Корвера, члена ордена, но, увы, корабль не доплыл до Испании. — Гатмэн поджал губы и поцокал языком. — Вы слышали о Барбароссе, или Рыжебородом? Он же был известен как Хайраддин. Нет? Это знаменитый главарь берберийских пиратов, логово которых располагалось тогда в Алжире. Так вот, сэр, он захватил рыцарский корабль, а с ним и сокола. Птица попала в Алжир. Это установленный факт, сэр. Об этом сообщил французский историк Пьер Дан в одном из писем из Алжира. Он написал, что сокол находился в Алжире более ста лет, пока его не увез сэр Фрэнсис Верни, английский авантюрист, примкнувший в свое время к пиратам. Впрочем, леди Фрэнсис Верни в «Мемуарах семьи Верни в семнадцатом веке» ни словом не обмолвилась о соколе. И хорошо известно, что, когда сэр Фрэнсис умер в мессинском госпитале в тысяча шестьсот пятнадцатом году, птицы у него не было. Он был разорен. Но, сэр, нигде не отрицалось, что сокол мог попасть в Сицилию. Он действительно оказался в собственности короля Виктора Амадея Второго, через некоторое время после его коронации в тысяча семьсот пятнадцатом году. Король подарил сокола жене в качестве одного из свадебных подарков. Это тоже факт, сэр. За него ручается Карутги, автор «Истории царствования Виктора Амадея Второго». Вы еще не спите, сэр?
— Наоборот, ваша сказка действует на меня возбуждающе, — откликнулся Спейд. — Продолжайте.