Собрание сочинений. Том 7

Как на Калке-реке
                              плотники заплакали.
Аль впервой с пилой в руке
                                             заниматься плахами?
Но не плаху, а помост
                                   сколотили плотники,
и по спинам их врасхлест
                                         бьют витыми плетками.
Чуют смерды: из сосны,
                                       из сырого дерева
что-то страшное они, —
                                      что – не знают, делают.
Так и валятся из рук
                                  топоры натруженные.
Не хотят глядеть вокруг
                                       очеса заструженные.
Изгаляется мурза,
                              сотрясаясь жиром:
«Открывайте-ка глаза,
                                     полюбуйтесь пиром!»
То не стрелы бьют гусей
                                       в топях затуманенных —
православных князей
                                   тащат, заарканенных.
Их по трупам ведут,
                                 по кровавой насыпи,
и в навоз лицом кладут,
                                       и помост – им на спины.
А на тот помост, что стал,
                                         чем и был замыслен,
ставят множество пиал,
                                       бурдюки с кумысом.
На помост кладут подряд
                                         с костерочка, теплых
трех молочных жеребят,
                                       жаренных на копьях.
Здесь не как для мужиков —
                                              хлеб да огуречики.
Валят груды курдюков
                                     на ковры ургенчские.
И садятся на помост
                                 темники под гогот:
«Нам не страшен русский пост.
                                                   Утолим-ка голод!»
И кониной на зубах
                                темники похрустывают,
колыхаясь на задах
                                над князьями русскими.
А сквозь шели на князей,
                                         добавляя смеху,
с недоглоданных костей
                                       кровь сочится сверху.
Вам за спесь пришлось, князья,
                                                   горько поплатиться.
Вам охота, да нельзя
                                  за мечи схватиться.
И чем больше у сластен
                                       в животах конины,
тем сильней помост под стон
                                               с хряском давит спины.
Как очьми глядишь ты вниз,
                                               липко воровскими,
православный крестогрыз,
                                           купленный Плоскиня?
Вжались все – азям в азям —
                                                плотники заплатами,
и впервые по князьям
                                   плотники заплакали.
А мурза икал в углу —
                                     в рот не лезла пища.
Он, как все, на пиалу
                                   натянул губища.
И, срыгнув на грудь каймак,
                                              мрачно лоб наморщил:
«Давим, давим,
                         а никак
                                     додавить не можем.
Вот вам, плотники, еда.
На помост взойдите.
Ну-ка, русские, – айда! —
                                          русских додавите!»
Но, лукавя со слезой,
                                   плотник самый щуплый
пошутить решил с мурзой
                                           дорогою шуткой.
Он, косясь на пиалу
                                 вроде бы покорно,
в обе рученьки – пилу
                                     и себя —
                                                   по горлу.
Эх, князья, что значит смерд,
                                                знали, видно, плохо вы.
Не стерпели эту смерть
                                      все другие плотники.
Слышишь это, князь Мстислав, —
                                                     твои смерды киевские,
топорами заблистав,
                                 в бой последний кинулись.
Князь, плетьми ты эту голь
                                             сек перед войною.
Понял спин холопских боль
                                              княжеской спиною?
С той раздробленной земли
                                             мы Орду не скинули,
но полки уже росли
                                за такими спинами.
В землю вслушивался князь,
                                               будто колос осенью…
Так на Калке началась
                                     битва Куликовская.

3