Собор

Нужно и современных авторов полистать, пишут же они что-то? Что-то… мыслят? Лобода сразу нахмурился; ох, знаем мы этих мыслителей. Про соцреализм не очень-то, больше про гуманизм… Вечные вопросы им подавай, вечные истины. Им бы собор, этот — стояли бы и век на него молились… Хлебом их не корми, только дай им ту казаччину!.. Странный народ: все у них есть, в собственных машинах раскатывают, а все им еще чего-то не хватает… Наверное, и сами не знают — чего! Все им золотым дождем — награды, лауреатство, любимчики народа… Нет, разбаловали мы их! Других критикуют, а сами от комфорта не отказываются! Не часто, наверное, бывает, чтоб вот так, в автобусе за гривенник… Или, к примеру, как тот Сковорода-философ — рюкзак на плечи и айда пешком по Украине. Теперешний философ из лимузина не вылезает. Правда, хоть и в машинах, а все знают, бестии, все слышат… Попадись такому на перо, докатись до него хотя бы эта история с соборной доской, он и ее не пропустит, раздует до небес… Ох и публика! Ох и народец!

И те из них, что помоложе, тоже в таком же духе жмут. Повстречался тут однажды Володьке в редакции многотиражки поэт заводской… И парень ничего, хороший производственник, комсорг цеха, а стихи… Как и у того Баглаенка — все в планетарных масштабах: Титан и Анти-Титан, врата заводские — врата века. Попробовал было его покритиковать: «Что ты все только о воротах? До ворот дошел и сразу стоп. А ты дальше заходи, внутрь! Ты ж не только поэт, но и комсорг! Дай производственный процесс. Цех мне дай! Воспой продукцию рук твоих ближних и своих собственных!..» А у него ирония в глазах: «Товарищ Лобода, вы забыли, что я в режимном цеху, что моя продукция разглашению не подлежит?» Такой Элюар!

Собор все еще как на ладони. Когда смотришь на него издали, есть в нем что-то от ракеты космической, особенно в том центральном куполе, что стремительно нацелился вверх… Удивительно: сколько воронок в Зачеплянке бомбы нарыли, а его ни одна не взяла. Всем бомбам наперекор стоит и по сей день, вроде антибомба какая — острием в небо, ввысь. Сумели же так поставить, предчувствовали время!.. А теперь борись с ним, да и переборешь ли…

Но довольно об этом. Не думать больше о неприятном! Пусть будет у тебя сегодня День спокойного Солнца, День приятных мыслей! День приятных мыслей — это тоже одна из придумок, стоит запомнить, при случае предложишь заводской молодежи, тем бескрылым, может, подхватят?

Плавни, наконец! Скарбное. Все в буйстве зелени, в разливе лета. Природа раскрыла зеленые объятия навстречу горожанам, повеяло лесным духом, здоровьем… Подходят и подходят автобусы, высыпают из них люди, идут, вооруженные спиннингами, удочками, навьюченные рюкзаками, и всех их сразу поглощают чащи, зеленый сумрак, переплетенный солнцем, — рассеялись, растеклись, нет их! Не счесть, сколько народа выбрасывает город сюда в выходной, а плавней хватает на всех, размахнулась природа, раскинулась богатствами бывших казацких угодий, не пожалела и для нынешних ни тихих вод, ни ясных зорь, которые будут всю ночь тут считать влюбленные.

Камыши, заросли, рощи и рощицы, рукава и рукавчики с поваленными в воду деревьями, плесы и плесики, тропы и тропинки, заблудиться бы можно незнакомому с местностью человеку в этих плавневых дебрях, которым нет конца! Речка течет извилисто, вся в излучинах, на одной из таких излучин у Володьки свое, давно облюбованное место, с отличным плесом, с редколесьем вековых дубов… Это — у Бабьего Колена, где не одна юшка съедена, не один выпит «Арарат». Сегодня, добравшись до этого места, только глаза вытаращил: столпотворение! Лес аж трещит от мотоциклов, всюду трусы на кустах, патефоны ревут, вода кипит купальщиками и ныряльщиками, плещутся дети, взрослые, блестят тела, летают мячи, пестреют спасательные круги… Фейерверк солнца, праздник красок, пир ликующего лета… На многих машинах частные номера, то какой-нибудь металлург-инженер, а может и рядовой сталевар, собрав всю свою родню, напихав пассажиров в «Москвич» или «Запорожец», как в рукавичку, выехал с ними сюда, лесным воздухом насытиться… Место хоть и занято, но Лобода быстро преодолел чувство досады, преисполнился даже гордостью: вот где жизненный уровень изучать! По молоку и мясу пусть еще не опередили, пусть только лозунг пока брошен, зато настроение какое, жизнь смеется вокруг — хоть на цветную пленку снимай! И снимают, крутят, знакомый военком вон поставил возле куста дородную свою военкомшу в купальном костюме — никак не прицелится, никак не наведет на нее свой японский объектив…

И Лобода здесь не чужой, то из одной, то из другой компании окликают:

— Володька, привет!

— Владимир Изотович! К нам!