Соблазны бытия

– Я не говорю, что тебя надо погладить по головке. Нужно было все-таки думать о последствиях. Но Джорди умеет обволакивать своим обаянием и забалтывать. Ты не первая, кого он обманул. Я просто шокирована его поведением.

– Селия, не надо меня выгораживать. Я ведь знала, что делаю. Знала, как больно это ударит по Адели. Я просто…просто… – Она снова заплакала.

Селия потрепала ее по руке:

– Успокойся, Изабелла. Мы все совершаем поступки, о которых потом горько сожалеем. Но нужно уметь идти дальше, чтобы прошлое оставалось за спиной и не влияло на нашу жизнь. Я этому в той или иной мере научилась. Ты не можешь переиграть свои прошлые поступки, не можешь стереть произнесенные слова. Единственное, что ты можешь, – это уменьшить вред, причиненный ими. И как бы там ни было, ты спасла Адели жизнь. Не забывай об этом.

– Жаль, что мне не позволили с ней увидеться.

– А зачем? Только еще не хватало, чтобы ты помчалась в больницу и стала бы терзать Адель своим раскаянием. Она не в том состоянии, чтобы его выслушивать. И сейчас это никак не поможет ей. Я предлагаю тебе рассказать все Венеции, а уж она решит, как и когда передать твои слова Адели… Лучше расскажи-ка мне, как ты влюбилась в одного из своих очаровательных мальчиков.

* * *

Венеция позвонила ей на другой день.

– Здравствуй, Иззи. Думаю, нам стоит встретиться и поговорить. Давай встретимся в «Браунс» за чаем. Согласна?

– Да. Я обязательно приду. Спасибо.

– Тогда до четырех. Не опаздывай.

Можно подумать, она когда-то опаздывала! Иззи пришла за пятнадцать минут до назначенного срока. Она ждала Венецию, как осужденный ждет палача.

– Я решила кое-что сказать тебе, – без прелюдий начала Венеция. Тон голоса и манера говорить все больше напоминали Селию. – Тебе налить чаю? Сахар положить?

– Нет, спасибо.

– Прежде всего хочу поблагодарить тебя за спасение жизни Адели.

– Я тут ни при чем. Совсем ни при чем. Так получилось.

– Однако ее спас не кто-нибудь, а ты. Врач сказал, что ты действовала замечательно. И Клио сумела успокоить. Из всех нас только ты заметила, в каком состоянии находился этот бедный ребенок.

– Видишь ли…

– Пойми меня правильно. Я считаю твою связь с Джорди гадкой. Другого слова не подберу. После всего хорошего, что ты видела от Адели… Я отказываюсь это понимать. Но…

– Венеция…

– Пожалуйста, не перебивай. Мама передала мне ваш вчерашний разговор. То, что ты не знала о болезни Адели. Вранье Джорди, будто его брак распался. Он редкостный мерзавец. Запудривать мозги умеет виртуозно. Он однажды… – Венеция достала из портсигара сигарету, закурила и окуталась густым облаком дыма. – Однажды он попытался ухлестнуть за мной. Я никому не рассказывала об этом. Единственный мужчина, который попробовал вбить клин между мной и Боем. И кто же? Муж моей сестры. Уму непостижимо. – (Иззи застыла, не решаясь даже моргать.) – Я пыталась оправдать его. Он тогда был пьян. Его очень угнетало поведение Лукаса. И все равно это не оправдание, чтобы клеиться к сестре своей жены. Я же сказала, он мерзавец. Может, не всегда и не во всем. Но человек он предельно избалованный, привыкший всегда добиваться своего. Особенно от женщин. У него это началось еще в детстве. Звезда школы, все им восхищались. А это очень скверно. Вот он и начал считать себя необыкновенной личностью, для которой возможно все, даже хождение по воде… Так, на чем я остановилась? Ах да. Что касается Адели, ее болезнь длится уже давно. Все началось задолго до поездки Джорди в Нью-Йорк. Психиатр еще несколько месяцев назад предложил лечить ее электрошоковой терапией.

– Боже мой, – выдохнула Иззи. – Какой ужас!

– Да. И теперь этого не избежать. Ее психиатр очень надеется, что электрошок поможет ей. Корни ее болезни уходят далеко в прошлое, в период войны, в ее бегство из Франции. Она до сих пор терзается тем, что не дала Люку проститься с детьми. Иногда ей кажется, что своим бегством она обрекла его на гибель. На Адель давит чудовищный груз вины. Так что ее вчерашняя попытка суицида абсолютно не связана с тобой. Ни в коей мере. С нашей стороны было бы недопустимо посеять в твоей голове эту мысль. Психиатр говорил, что рано или поздно Адель обязательно попыталась бы свести счеты с жизнью. Людей всегда толкает на самоубийство не какая-то одна, а целый букет причин. И конечно же, нужно учитывать психическое состояние Адели. Врач считает, что мы все должны об этом знать и принимать во внимание. – Венеция вздохнула. Вид у нее был немногим лучше, чем у Адели. – Не жди, что я стану твоей лучшей подругой. Я и сейчас шокирована твоим поступком. Но не терзайся сверх меры и не увязай в чувстве вины. Нони об этом вообще незачем знать. Я имею в виду твои шашни с Джорди. Чем меньше разговоров, тем лучше. Думаю, ты с этим согласишься… Я сказала тебе все. До свидания, Иззи. Счастливого возвращения в Нью-Йорк.

Иззи смотрела на высокую, элегантную Венецию, покидавшую зал ресторана, и чувствовала невыразимое облегчение.

* * *