Собиратель реликвий

— Ваше высочество слишком любезны. Какие могут быть счеты между друзьями?!

40. Репетиция

— Граф Лотар, как обычно, был выше всяческих похвал, — самодовольно объявил Дюрер.

Дисмасу было не до восхвалений. Он тревожился. Ему так и не удалось убедить герцога Карла в необходимости напасть на преследователей прежде, чем они явятся в Шамбери. А вдруг они прибудут к воротам Затворников с неопровержимыми доказательствами своих полномочий? Например, с верительной грамотой, носящей подлинную печать императора. Тогда замысел Дисмаса развалится, словно стены Трои. Раздастся стук в дверь, в апартаменты ворвутся савойские гвардейцы, арестуют Дисмаса, Дюрера и всех остальных и немедленно препроводят в пустующий застенок на сеанс peine forte et dure[18]^{47} под руководством палача-шабашника из Лиона или Милана.

Впрочем, были и другие заботы. Что замышляет Карафа? Как он собирается похитить святой саван Господень? Вдобавок Дисмас пока еще не придумал, как именно подменить истинную плащаницу Дюреровой.

— О вероломство, имя тебе — Франциск? — язвительно повторил он. — Сильно сказано, что уж там. О тщеславие, имя тебе — Дюрер.

— Ты, безусловно, так же далек от сценического искусства, как и от всякого другого, — с насмешкой сказал Дюрер. — Для вас, швейцарцев, сход лавины — уже спектакль, а выгон скотины из хлева на летние пастбища — настоящая драма. Перед этими феериями меркнут все трагедии Софокла и Эсхила!

— Да уж, драмы сегодня у нас было предостаточно. Я все ждал, когда ты обнажишь меч и с криком «Смерть Франциску!» сиганешь в окно.

— А мне понравилось, — заявил Маркус.

— Спасибо. Отрадно слышать, что среди гельветских автохтонов хоть кто-то способен по достоинству оценить высокий артистизм, — сказал Дюрер и гордо прошествовал на кухню.

— Он всегда у вас такой обидчивый? — спросил Маркус.

Дисмас пожал плечами:

— Одно слово — художник.

Ближе к обеду действительно раздался стук в дверь. Дисмас похолодел. Оказалось, слуга принес послание от Ростанга, с извещением, что репетиция состоится в Святой капелле в четыре часа пополудни.

— Репетиция?

— Репетиция завтрашней живой картины, мастер Руфус. Тайная вечеря.

— Ах да…

За всеми прочими представлениями Дисмас совершенно позабыл о живой картине.

Он замолотил кулаком в запертую дверь опочивальни Дюрера. Нарс куксился, обидевшись на Дисмаса за то, что тот не сумел проявить должного восхищения очередным свидетельством гениальности друга. Наконец дверь приоткрылась. Дюрер одарил Дисмаса угрюмым взглядом.

— Вас вызывают на бис, — сообщил Дисмас и вручил ему записку от Ростанга.

В урочный час Дисмас, Дюрер и Магда пришли в капеллу. Подготовка была в разгаре. По столам раскладывали костюмы, а рабочие деловито устанавливали гигантский расписной задник с панорамой древнего Иерусалима в полнолуние.

— Чудовищно, — вполголоса пробормотал Дюрер.

Святую капеллу спешно преображали в Сионскую горницу, где Иисус с учениками вкусил пасхальный ужин накануне своей гибели. Под высокими сводами капеллы натянули фальшивый потолок из шатерного холста, чтобы сделать горницу поуютней. Перед алтарем поставили большой деревянный стол с тринадцатью стульями — для Иисуса и дюжины апостолов. К окончанию банкета одно место будет пустовать: Иуда улизнет совершать свое предательское дело.

К ним подошел Ростанг — изможденный заботами, но, по обыкновению, кипуче деятельный — и поклонился графу Лотару:

— А вот и возлюбленный ученик Иисуса, м-гм!

— Довольно эффектно, — одобрил Дюрер сценическое оформление.

— Его высочество крайне придирчивы к мелочам. Тем более в инсценировке Тайной вечери!

Слуга повел Дюрера в ризницу — надеть костюм апостола Иоанна.

— А чем я могу помочь? — спросила Магда и, прежде чем Ростанг успел ответить, предложила: — Надо поглядеть, не найдется ли дел на кухне.

— Славная девушка, — сказал Ростанг. — Экая жалость, м-гм!

— Жалость?

— Что она монахиня, м-гм!

— А-а, это да, — улыбнулся Дисмас.

Понизив голос, Ростанг сказал:

— Есть новости, мастер Руфус.

— Слушаю.

— Я попрошу вас покамест держать их в тайне. Его высочество категорически не желает, чтобы что-либо помешало представлению живой картины и последующему явлению плащаницы. Донесение из Вюртемберга было верным, м-гм!

— Вот как? — взволнованно сказал Дисмас.

— М-гм! Час назад провокаторы попытались войти в город через ворота Затворников. Пятнадцать человек, как мы и предполагали. Слава богу, что, благодаря вашей предупредительности, Вильер организовал им достойную встречу.

— Они… сопротивлялись?

— Недолго, м-гм! Когда вас окружают лучшие бойцы савоярской гвардии с арбалетами наперевес, то положение быстро становится очевидным.

— И они отрицают свои намерения? — отважился уточнить Дисмас.