Собиратель реликвий

— Именно так. Сердце разрывается при мысли, что мои соотечественники способны продать душу за французскую подачку. Мерзавцы! Подонки! Но самый главный подонок восседает в Париже, на престоле зла. О вероломство, имя тебе — Франциск!

«Полегче, Нарс», — подумал Дисмас, а Дюрер продолжал:

— Несомненно, ваше высочество не станет отрицать, что этот дьявольский план чрезвычайно хитроумен. В Шамбери под видом паломников засылают головорезов, именующих себя имперским отрядом, и они начинают устраивать беспорядки! Драки. Публичное святотатство. Оскорбление чести Савойи, оскорбление… вас, ваше высочество, и мало того… — Дюрер осенил себя крестным знамением. — Оскорбление святой плащаницы! И все ради того, чтобы спровоцировать конфликт. Чтобы вынудить ваше высочество заявить о попрании чести и достоинства и разорвать дружеские отношения с императором. О, как Франциск этому возрадуется! Как много проще будет ему двинуть войска на юг, чтобы завоевать герцогство Савойское!

— Ростанг! — сказал герцог.

— Да, ваше высочество, м-гм?

— Известите Вильера. Утроить стражу у всех ворот. И как только эти демоны в человеческом обличье появятся… — Карл повернулся к Дюреру. — Мой любезный граф Лотар, в донесении, случайно, не говорится, сколько ожидается демонов?

— Позвольте? — Ростанг протянул руку к Дисмасу.

Дисмас смял депешу в кулаке, раскрошив печать. Каменный пол усыпали крошки красного сургуча.

— Простите, — сказал Дисмас. — Я вне себя от гнева.

Ростанг расправил свиток, перечитал его и сообщил:

— Количество тут не указано, м-гм.

Маркус, изображавший гонца, стоял поодаль.

— Позвольте, мой господин? — неуверенно произнес он.

Дюрер повернулся к нему:

— В чем дело?

— В Вюртемберге говорили, что будто пятнадцать.

— С вашего позволения, — сказал Дисмас.

— Да, мастер Руфус.

— Ваше высочество, в молодости мне довелось повоевать. Я сталкивался с такими наемниками. Их называют ландскнехтами. То еще отребье, как их только земля носит! Этим исчадьям ада самое место в преисподней…

— Ну знаете ли… — с ноткой обиды в голосе начал Карл. — Мои гвардейцы уж как-нибудь управятся с пятнадцатью головорезами.

— Я ни в коем случае не ставлю под сомнение боевые качества гвардейцев вашего высочества. Ваши доблестные бойцы безмерно преданы вам лично и савойской короне. Тем не менее, ваше высочество, при всем моем уважении, я призываю к осторожности. Ландскнехты — истинные псы Люциферовы! Они не сдадутся без боя и погубят много честных савояров. Однако же больше всего я опасаюсь их коварства. Они мастера по части обманных приемов, отродье каверзного Одиссея, создателя троянского коня. Я прихожу в ужас от одной мысли, что они могут проникнуть в Шамбери!

Карл нахмурился:

— И что же вы предлагаете предпринять, мастер Руфус?

— Ваше высочество, необходимо перехватить инициативу и нанести удар прежде, чем ударят по вам. Устройте засаду на дороге в Экс. Скорее всего, головорезы придут именно оттуда. Не помешает и засада у подножья Божских гор, если вдруг ландскнехты выберут этот путь. Пусть ваши войска встретят их артиллерийским огнем.

— Артиллерийским? Но их же всего пятнадцать!

— Зачем рисковать? Как только эти исчадия ада появятся, угостите их картечью. Пусть подожмут хвосты, как побитые псы, и, скуля, убегут к своим хозяевам-лягушатникам! После этого французы будут обходить стороной савойские владения. Пусть король Франциск знает, что имеет дело не с Карлом Добрым, но с Карлом Необоримым!

Герцог Карл, ошеломленный этой тирадой, с запинкой произнес:

— Э-э-э… Благодарю вас за ваши советы, мастер Руфус…

Дисмас отвесил глубокий поклон.

— …и предостережения о коварстве этих паскудников. Мы всецело полагаемся на наших гвардейцев. За такие злодеяния Франциска следует примерно наказать. Мы заставим наемников во всем признаться, а потом опубликуем их признания, чтобы весь мир узнал о вероломстве Франциска, и… — Он с улыбкой взглянул на Дюрера. — О нерушимой дружбе между Савойской короной и Империей. Мастер Ростанг, в наших подземельях найдется место для полутора десятка постояльцев?

— Найдется, ваше высочество, м-гм! Подземелья практически пусты — так, пара-тройка должников.

— Что ж, в таком случае мы познакомим самозванцев с савойским гостеприимством. Возможно, придется провести пристрастное дознание. А есть ли у нас… ну, вы понимаете… Есть ли у нас мастер-дознаватель?

— М-гм! Нет, ваше высочество. Если возникает нужда, мы приглашаем палача из Лиона или из Милана.

— В таком случае немедленно пошлите за ним. И поставьте в известность Вильера. Как только мерзавцы появятся у ворот, их следует схватить, заковать в кандалы и препроводить в тюрьму. Пусть поразмыслят о своем греховном поведении. И вот еще что, Ростанг…

— М-гм?

— Устройте все без лишнего шума. Негоже, если по городу поползут слухи о готовящейся диверсии. А в пятницу, после явления святой плащаницы, начнем дознание.

— Слушаюсь, ваше высочество, м-гм.

— Мой любезный граф Лотар, даже не знаю, как благодарить вас за столь своевременное вмешательство! Вы не дали коварному замыслу увенчаться успехом и тем самым пресекли великое злодеяние.