Снег, путь и приворот

После Радомиры появились еще две боярышни, и вскоре княгиня приказала подавать на стол. Боярыни тотчас расселись по креслицам, боярышням достались табуретки, а няньки-мамки да служанки разместились на скамьях в самом конце стола.

Кормили при княжьем дворе сытно. Слуги внесли юшку куриную, сдобренную кореньями и травами, пироги с зайчатиной, кислую капусту, огурцы, моченые яблоки да брусничную водицу. Посуда на столе стояла разная – и деревянная, и глиняная, только у княгини и ее боярынь стояли серебряные тарелки и кубки. Боярышни не возражали – многие сообразили, что уже начались испытания, в том числе и на вежество.

Радомира ела аккуратно, понемногу. Просидев целый день в своем покойчике, аппетита она не нагуляла, да и еда имела незнакомый ей вкус – в Тулее добавляли иные травы, и потому каждое блюдо она пробовала с осторожностью, а вот брусничная вода ей понравилась, и пила ее Рада с удовольствием, пока не сообразила, что боярыни и боярышни на ароматный кисловатый напиток не налегают. Девушка задумалась и охнула. Трапеза только началась, выйти сразу не получится, да и неприлично это, а она водицы этой полкорчаги выпила! Что ж делать, терпеть придется!

Чтобы отвлечься, Рада принялась потихоньку разглядывать других княжьих невест. Так уж вышло, что прямо напротив нее сидела Несмеяна, а чуть сбоку от нее – Услада. Но разговаривать через стол неудобно было, а рядом с Радомирой сидели две девицы незнакомые и по виду очень чванные, так что Бусовна невольно все на Несмеяну и глядела, любовалась ее красотой и так дотерпела до того времени, как княгиня всех отпустила и велела назавтра поутру всем быть готовыми в церковь пойти, дабы день воскресный не пропустить.

Из трапезной палаты Радомира в свой покойчик чуть не бегом бежала, а за ней Лада Волеговна. Опытная женщина быстро поняла, что не просто так девиц брусничной водой угощали, да предупредить воспитанницу не могла – отсадили всех нянек подальше, чтобы поглядеть, чего сами девицы стоят.

После трапезы умаявшаяся бездельем Радомира легла спать, но заснуть долго не могла, вслушивалась в непривычные звуки княжьего двора. Нянька тоже легла, но сперва приготовила на утро два наряда – один с шубкой, другой с опашнем, накрыла их платками и легла спать на соседней лавке – чтобы охранять одеяние боярышни всю ночь.

Глава 16

Поутру девиц разбудил колокольный перезвон. Их быстро подняли, умыли, приодели и, не дав и куска хлеба, повели на службу в малую, «домашнюю», церковь. Поскольку церковь эта была малой, второго яруса, отделенного решеткой, тут не было. Девиц под присмотром нянек завели в церковь и выстроили рядами с левой стороны.

Впереди встала княгиня со знатнейшими боярынями. Их пышные, многослойные одежды сверкали и переливались в солнечном свете, падающем из узких стрельчатых окон. Горели свечи, пахло ладаном и немного сыростью от нанесенного ногами снега.

Сразу за боярынями стояли боярышни.

В первом ряду родственницы князя и княгини. Не особо близкие, все же церковь запрещала венчать до четвертой степени родства, но именно девицы, имеющие в родстве княжью семью, считались самыми знатными.

Дальше стояли боярышни менее знатные. Услада угодила в первый ряд девиц и стояла там, потупив очи. Радомира стояла в предпоследнем ряду. За ней стояли уж совсем худородные девушки из дальних селений. Они еще и зябли, поскольку прибыли с юга, и лютая многоснежная зима стала для них неприятным сюрпризом.

Несмеяна стояла рядом с Радомирой. Отец ее был не слишком знатен и богат, при княжьем дворе покровителей не нажил, вот и поставили рослую и статную красавицу чуть не к дверям. Несмеяна на это и внимания не обратила, лишь пошептала Радомире, что отсюда еще лучше княжича видно будет.

Как только девицы утихли под суровыми взорами боярынь, будто по сигналу в церковь начали заходить мужчины.

Первым шел князь. По случаю ясной погоды он шел в легкой распахнутой шубе, крытой заморским шелком с крупными золотыми цветами. За князем шли думные бояре в высоких шапках, в богатых шубах до земли с длинными откидными рукавами, крытыми тафтой.

За боярами шел княжич – молодой, веселый, дерзкий. Он шел в бекеше, отделанной по краю коротким мягким мехом. Его карие глаза, аккуратная мягкая бородка и довольно длинные волосы, падающие на воротник, делали его весьма привлекательным для любования. Рядом с княжичем толпилась его свита – такие же молодые бояричи, одетые ярко, пестро и нарочито небрежно.

Волемир Вадиславович окинул ряд боярышень ласковым взглядом, но увидел лишь до хруста накрахмаленные камковые фаты, накинутые поверх девичьих повязок. Вообще, со спины можно было увидеть только рост девиц да длину кос, если у какой фата была коротковата и закрывала боярышню не до колен, а только до кончиков пальцев.

Друзья его и приятели зашушукались, обсуждая приезд невест и то, что им сообщили их матери и бабушки, живущие в женском тереме при княгине. Одного строгого взгляда князя хватило, чтобы навести порядок, а там и служба началась.

Пока шли возгласы, девицы стояли как статуи.