Снег, путь и приворот

Через сени невесту повели по длинному переходу-галерее с прикрытыми ставнями. Тут горели масляные светильники, и вдоль стен толпилась вся женская теремная прислуга – от девчоночек-чернавушек до чопорных старух в черных полумонашеских одеяниях. Все они жадно смотрели на Радомиру, хотя что там можно было увидеть под огромным платом? Разве что ноги в сапожках да юбки парадного платья, расшитые по краю теми же оберегами.

Лада Волеговна шла за воспитанницей вслед, по крупинке роняя из широкого рукава соль – чтобы не сглазили. Целый мешочек ей воевода с собой положил – запаса своего не пожалел, чтобы дочь оберечь. Соль та не простая была – каменная. Толченая крупно с обережными травами да крупинками серебра. Чтобы ни зло людское, ни духи не навредили княжьей невесте.

Проводили Радомиру в покойчик малый. Окошечко косящатое, ставенем закрытое, уголок печи беленый, по краю плинфой узорной обложенный, занавесочка между печью и стеной – уголок для умывания скрывает. Лавки вдоль стены, скамья под окном и столик в углу, а над ним образ на полочке да лампадка малая.

Боярыни разоблачать невесту не стали – на то нянька есть. Только поприветствовали новенькую да сказали, что вечерять матушка-княгиня всех невест к себе за стол зовет, и надобно являться туда скромно да красиво.

Пока с ней беседы вели, Радомира столпом в центре комнаты стояла, а как ушли, чуть не рухнула от напряжения. Только Лада Волеговна на нее прикрикнула:

– Стой смирно! Сейчас я тут все обойду, обсмотрю, а потом только велю сундуки нести. А ты и близко к стенам не подходи!

Ох, шуршала нянька!

Под каждую лавку заглянула да веником полынным там пошуровала. Свечу запалила и над окном и дверью кресты нарисовала. Все уголки-щелки святой водой покропила да окурила дымником из целебных трав – только после этого позволила внести сундуки дорожные, ларцы да шкатулицы, корзины с рухлядью мягкой и мешки кожаные с припасом. Весь угол до потолка сундуками заставили, остальное нянька рачительно под лавки попрятала и, только вытолкав прочь носильщиков да обметя заново пол полынным веником, дозволила Радомире на лавку сесть и покрывало скинуть.

– Прости, Радушка, что измучила тебя, – вздохнула вдова воина, – только я путем-дорогою наслушалась историй про нравы да порядки на подворье княжеском, теперь и тени боюсь. Да ты и сама ведаешь, как люди бывают злы, а бог милостив. Вспомни Заряну…

Радомира зябко передернула плечами у теплой печи, вспомнив свою недолгую подружку. Задумалась – увидятся ли еще? Заряна купеческая дочь, и пусть муж ее боярич, это не значит, что будет она при дворе княжьем появляться. А сама Радомира… не та у нее стать, чтобы княгиней быть. Ей милее чистое поле, снег в лицо да честная схватка со зверем. Не вышиванье у печи, не разговоры под прикрытием расшитых покрывал да кокошников жемчужных. В этом она разбиралась слабо и чувствовала себя уязвимой. Значит, на княжича и смотреть не стоит? Лучше сначала показать себя дикаркой из далеких северных лесов, чуждой теремной спокойной жизни?

Задумавшись, Радомира не сразу поняла, что к покойчику уже прислали свободных чернавок – выбрать парочку в услужение, и Лада Волеговна рассматривает их, строго вздев к повойнику подсурьмленные брови. Чернавки были присланы с умыслом – две пожилые, степенные, в теплых шушунах. Две средних лет, в простых душегреях. Две молодые девушки в сарафанах и свитах, да две девчонки еще, и первую кровь не уронившие – смешливые и шебутные.

Поглядела Лада Волеговна на них, руки показать велела, спросила, давно ли на княжьем дворе служат, да и выбрала одну девчоночку шуструю да молодицу, у которой на переднике знаки были вышиты, что дите у нее есть.

Радомира выбору няньки удивилась – аж язык зачесался узнать, почему Лада Волеговна такой выбор сделала. Однако вежество соблюдать боярышню строго учили, так что она дождалась, пока нянька отвергнутым чернавкам подарочки малые вручит – по плитке орехов, в меду вареных, и отпустит. Пока новеньким задание даст – водицы теплой принести да узнать, сколько уже невест приехало и сколько еще ожидается. Вот как разошлись все, так Радомира свой вопрос и задала.

– Нам с тобой, Радушка, тут никто не друг, – вздохнула Лада Волеговна, – Ледоставу я выбрала, потому как мать молодая больше о своем ребенке думает, в чужие дела не лезет. А девчонка Морошка сирота. Приветим – будет нам верно служить. Старые же чернавки при дворе княжеском давно, всех знают, обо всем свое мнение имеют. Могут нас в чужую свару затянуть и не заметить. Девицы молодые да бойкие, небось, сами на княжича поглядывают, о любви его мечтают. Они нам не помощницы. Еще хуже будут на все смотреть да болтать. Нет в тереме страшнее оружия, чем сплетни!

Боярышня в ответ только вздохнула.

Глава 15

Вся суета с устройством на новом месте протянулась чуть не до темноты.