Смертельный выстрел

Полковника в отеле не было, как и Дюпре. Оба отлучились по делу, связанному с их планом обустройства колонии. Дела в этом направлении шли споро, было даже выбрано место, где эта колония разместится. Случилось так, что в Натчиточесе проездом оказался один земельный спекулянт из Техаса, получивший от государства большой участок на реке Сан-Саба. В былые времена на нем располагалась духовная миссия, теперь давно уже заброшенная. Дюпре сторговал участок, оставалось лишь сколотить группу переселенцев и выступить в путь.

Занятые приготовлениями, молодой креол и его будущий тесть задержались дольше обычного, оставив дам одних. В противном случае по крайней мере одной из них одиночество не грозило бы – находясь в гостинице, Дюпре ни на шаг не отходил от Джесси.

Девушки стояли у балюстрады, глядя на улицу. Они обменялись несколькими фразами, но вскоре умолкли. Как обычно, младшая сестра старалась развеселить старшую, по-прежнему пребывавшую в печали, но теперь уже по другой причине. В сердце ее не было больше места ревности, ее сменило горе, смешанное с чувством вины. Газета из Натчеза объяснила все, и Хелен полностью очистила возлюбленного от обвинения в измене и жестоко корила себя за подозрения.

Но увы, это очищение оказалось куплено дорогой ценой – ценой жизни, которая дороже ей своей собственной, тем более что суженого теперь не вернуть!

Газета поведала об убийстве лишь в самых общих чертах. Выпуск был датирован позавчерашним числом и вышел, надо полагать, в день смерти миссис Клэнси, поскольку в заметке упоминалось об этом событии.

Видимо, газета вышла в свет утром следующего за кончиной дня. В статье сообщалось, что некто по имени Чарльз Клэнси пропал, и, по всей видимости, убит. Организованы поиски трупа, которые ничего пока не дали. Далее упоминалось, что сын известного плантатора Эфраима Дарка, Ричард, был арестован по подозрению в убийстве и помещен в окружную тюрьму. Затем говорилось, что буквально перед самой сдачей в печать в редакцию поступило известие о смерти матери убитого, последовавшей в результате потрясения. Пожилая женщина отправилась за сыном в «безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам»[27].

Столь высокопарный штиль был свойственен тогдашним изданиям юго-запада. Заметка сопровождалась комментариями по поводу мотивов преступления. Среди последних упоминалось имя самой Хелен Армстронг в связи с письмом, адресованным Клэнси, но оказавшимся в руках у Дарка. Хотя о письме только упоминалось – автор признавал, что сам его не читал, но получил информацию от своего источника, – это обстоятельство сильно компрометировало девушку. Теперь все на свете узнают об отношениях, связывавших ее с Чарльзом Клэнси. Заботило бы это ее, будь он жив? И как ей быть теперь, когда он погиб?

Своя репутация мало заботила ее. Если бы только она могла вернуть ему жизнь, то пусть весь мир презирает ее, а отец хмурится – Хелен была готова на все, лишь бы оказаться достойной женой того, кого сердце выбрало ей в мужья.

«Это невозможно – он умер, погиб, потерян на веки!» – такая мысль билась в ее голове, пока она молча стояла рядом с сестрой. Не в силах выносить груз горя, Хелен подошла к креслу и опустилась в него – не в надежде облегчить ношу, просто не желая, чтобы часть ее опускалась на сестру.

Джесси осталась стоять у перил и глядела на улицу. Она высматривала своего Луи, который должен был с минуты на минуту вернуться в отель.

Мимо шли прохожие: кто-то лениво прогуливался, кто-то шагал торопливо, спеша домой. Один из людей привлек ее взор и заставил вздрогнуть в страхе, а скорее в отвращении. В тени дерева стоял исполинского роста мужчина и глядел на нее, буквально пожирая глазами. Даже в самой его фигуре угадывалось нечто зловещее. Лицо его, на которое падал свет фонаря у дверей отеля, только усиливало это впечатление. Молодая девушка не стала внимательно изучать его, но отпрянула, укрывшись рядом с сестрой.

– Что с тобой, Джесси? – спросила Хелен, заметив испуг сестры. – Тебя что-то встревожило? Что-то связанное с Луи?

– Нет-нет, сестрица, – отвечала Джесси. – Он тут не при чем.

– Тогда кто?

– Какой-то жуткий с виду мужчина. Здоровенный детина, такой страшный, что кого угодно напугает. Я несколько раз встречала его, когда прогуливалась, и всякий раз меня охватывала дрожь.

– Он был с тобой невежлив?

– Скорее просто нахален. И смотрел на меня как-то странно. Ну и жуткие у него глазищи! Такие пустые, холодные, как у аллигатора. Я уже хотела сказать отцу или Луи, но знала, что Луи разозлится и захочет убить этого верзилу. А только что я увидела это страшилище – оно стояло на дорожке напротив. Да и сейчас наверняка стоит.

– Давай-ка заглянем в эти крокодильи очи.

Бесстрашная старшая сестра, черпая мужество в отчаянии, подошла к перилам и, облокотившись на них, стала смотреть на улицу. Мимо проходили разные мужчины, но ни один не подходил под описание.