Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Адриан посмотрел вниз. Глаза Сетон были закрыты, грудь легко, тихонько поднималась и опускалась. Возможно, она прожила сто лет, видела злодеяния и даже принимала в них участие. Наверное, в ее душе было полно чуланов с ужасными сожалениями. А у кого их нет? Но в этом всепрощающем свете Сетон казалась невинной, как только что распустившийся цветок, и она была его спасительницей.

Кошки ведь не спят на чудовищах?

Шум заставил Грисвольда повернуть голову и разбудил Сетон. Они прислушались: снаружи доносились голоса. Звук проникал через стены развалин наверху и сочился вниз сквозь щели в половицах. Разобрать слова, как и опознать говоривших, не удавалось. Мужчины и женщины – вот и все, что мог сказать Адриан. Немного, двое или трое, но они приближались.

Гном поднялся.

– Либо вернулся твой друг, либо время вышло. Если он нас предал… – Грисвольд нацелил на Адриана кинжал, старый, тусклый клинок.

Он им режет фигурки? Увидев гнома в кругу семьи, красоту, какую тот творил из дерева, Адриан не мог поверить, что Грисвольд способен на убийство. Но ему уже доводилось ошибаться.

Вероятно, в сообществе каменщиков резьба по дереву – признак безумия. Грисвольд мог оказаться сумасшедшим убийцей, которого никто ни в чем не подозревал. Адриан встречал таких. Молодые солдаты, обычно тихони, вызывавшие у Адриана озабоченность, на поле боя открывались с совершенно неожиданной стороны. Сдерживаемые социальными рамками в обычной жизни, в битве они чуяли свободу, какой прежде не знали. Убийство, вечный запрет, становилось необходимой разрядкой копившегося напряжения. После боя солдаты возвращались к своей теневой жизни, но вкус крови был сродни инфекции. Именно они вызывались добровольцами на различные задания, а после войны попадали в неприятности. Убийцы, прятавшиеся у всех на виду; кипящие котлы с закрытыми крышками. Грисвольд мог быть таким.

Адриан почувствовал, как напряглась Сетон, словно ей в голову пришла та же мысль. Затем мир встала, не отрывая взгляда от клинка.

– Он заключил сделку, – напомнил ей Грисвольд.

Шум стал громче. Шаги загремели по полу развалин, сотрясая потолок подвала.

– Адриан! – крикнул Ройс.

Грисвольд переместился от лестницы к Адриану.

– Нет! – С внезапной стремительностью Сетон бросилась между ними, вскинув руки, защищая Адриана, который не мог защитить себя.

Лицо Грисвольда было мрачным, не злорадным. Адриана это порадовало. По крайней мере, он не хочет меня убивать… или ему жаль убивать ее.

– Стойте! – По лестнице спустилась Селия Ним. – Грисвольд Динг, убери кинжал! Немедленно, слышишь?

– Почему? Что случилось? Где Меркатор и Виллар?

– Меркатор Сикара мертва, – ответила калианка.

– Это сделал коротышка? – гневно воскликнул гном.

Ройс тоже спустился по лестнице, и Грисвольд крепче стиснул рукоять кинжала. Адриан поднялся.

– Что случилось с Меркатор? – прорычал гном. – Я не вижу…

– Именно так, Грисвольд, ты ничего не видишь! – Вдова была в ярости. – Меркатор Сикара убили. По твоей вине!

– По моей вине? Я всю ночь провел здесь.

– Меркатор разорвал голем!

На гнома словно выплеснули ведро воды. Он не просто замер – казалось, даже перестал дышать. К счастью для него, поскольку Ройс уже отошел от вдовы, и обнаженный Альверстоун в его руке был готов поприветствовать врага.

– Брось кинжал, или лишишься руки, – произнес Ройс тоном, который не предполагал споров и промедлений.

Грисвольд выпустил клинок и попятился, по-прежнему не отрывая ошеломленных глаз от вдовы Эразма.

– Проклятие! – воскликнул Ройс, ногой отталкивая кинжал и хмуро глядя на гнома. – Вечно они выбирают не то, что я хочу.

Гном отступил к стене, и причина была не только в Ройсе.

– Я не понимаю. Как мог голем убить Меркатор?

– Это ты мне объясни, мелкий бородатый крот! – Вдова кипела от ярости. – Эразм всегда был против использования этих существ, этих злобных, отвратительных тварей, а теперь… – Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Кого ты научил злому колдовству? Видишь, чего это стоило? Меркатор мертва, как и мой Эразм!

– Твоего мужа убил он! – Грисвольд указал на Адриана.

– Он не убивал. – Сетон с отчаянием посмотрела на Селию.

Вдова потрепала мир по щеке.

– Милая, неужели ты думаешь, что я поверю хоть единому слову, вылетевшему из этого рта? Эразму откусили лицо. То, что случилось с моим… с моим… это сделал не человек.

– Я… – начала Сетон.

Вдова обратилась к Грисвольду:

– Ты единственный, кто знает… единственный, кто… – Она уперла руки в бедра, ее глаза сузились до щелочек вроде бойниц, с помощью которых лучники целятся в мелкую добычу. – Сотни людей видели голема на площади прошлой ночью! Каменный монстр спустился по стене собора, вломился в галерею и разорвал несчастную женщину на куски. Сначала мой Эразм, теперь Меркатор. И все из-за…

– Я тут ни при чем. Я находился здесь с ними. – Гном кивнул на Адриана и Сетон.