Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

На площади не было привычных лоточников. Даже они взяли выходной. На их месте устраивались музыканты, а люди в неудобных жилетах, пелеринах и начищенных туфлях с пряжками расставляли праздничные столы и ограждали площадки для танцев. Граница одной из них была прерывистой – яма образовалась на месте разбитых камней мостовой. Адриан заметил, что хотя ступени галереи вымыли, многие сохранили ржавый оттенок, а красивая дверная створка была смята и покорежена. Утренний свет и наступление весны почти стерли следы ночной трагедии, но, как и зиму, горе не удавалось забыть полностью. Люди на площади обходили яму и избегали ступеней галереи. Однако твердо собирались отметить Весенний праздник. Выживание часто означало движение вперед. А движение вперед означало оставить вчерашний день прошлому, и все это начиналось с того, чтобы сделать первый шаг, вспомнить, как улыбаться и танцевать, а главное, осознать, что смех не есть неуважение, смех – это важно.

Внимание Адриана привлекла величественная процессия: десять человек несли по мосту увитый гирляндами массивный шест. Весенний шест с развевающимися цветными лентами будет установлен на площади для первого танца. В Хинтиндаре, родной деревне Адриана, тоже каждый год ставили Весенний шест, хотя и не такой большой. Наверное, так делали в каждом городке. Адриан не представлял масштабов торжеств, запланированных в Рошели. Он чувствовал энергию и предвкушение и хотел присоединиться – помочь устанавливать шест, выкатить бочки и найти партнера для кроличьих бегов и Цветочного бала. Но их с Ройсом ждала работа.

Ройс будто только сейчас понял, что куда-то идет, и остановился. Сделал глубокий вдох, раздраженно выдохнул.

– В чем дело? – спросил Адриан.

– У меня ничего нет. Один Виллар знает, где находится герцогиня. – Ройс оглядел прижавшиеся друг к другу здания. – Он может находиться где угодно!

– Нет, – возразил Адриан. – Он должен быть в каком-то особом, священном месте.

– Да, но что в Рошели считается особым или священным? Ты знаешь? Лично я – нет. Вечная проблема с работой за пределами нашего района. Даже Грисвольд, который, надо полагать, прожил здесь всю жизнь, знает лишь два таких места. И если Эразм собирался использовать собор, а гном – старую церковь, куда направлялся Виллар? Грисвольд упомянул бы другие места, если бы знал.

– Очевидно, Виллару известно еще хотя бы одно, – заметил Адриан. – Он мир, а мир живут долго. Это может быть нечто древнее, о чем все прочие забыли.

– Как нам это поможет?

– Надеюсь, нам подскажет тот, кто хорошо знаком с древней историей Рошели. – Адриан улыбнулся. – Никто не приходит на ум?

Глаза Ройса расширились.

– Ты шутишь.

Глава двадцать третья Молитва Новрону

Как и весь город, Мельничная улица преобразилась. Тихий проход с прочными каменными домами был причудливо украшен. Почти на каждом здании висели гирлянды весенних цветов, а под окнами – обручи с лентами пастельных тонов. Многие домовладельцы разместили обручи под соседними окнами, чтобы получились улыбающиеся лица с цветочными губами и косыми стеклянными глазами. Жильцы собирались небольшими группами и болтали на улице, где не наблюдалось привычного движения. Пятеро мужчин в высоких шляпах беседовали посреди дороги. Женщины в юбках с кринолинами толпились у фонарного столба, увитого зеленой лентой. Одна наклонилась, чтобы погладить маленькую курносую собачонку.

– Где вы были? – накинулась на Ройса и Адриана Эвелин, когда они вошли в дом. Скрестив руки на груди, она стояла возле накрытого стола. – Только я подумала, что приручила вас, как вы доказали, что диких животных нельзя одомашнить. – Она посмотрела на приготовленное пиршество с таким видом, словно вот-вот расплачется. – Но даже дикое животное… – Вдова показала на стол. – Ведь это пища. Даже пещерная тварь не пропустит кормежку.

– Примите наши искренние извинения, – произнес Адриан. – Нас задержали.

– В какой тюрьме? – поинтересовалась она.

Ройс вытер ноги о коврик у двери и скинул плащ. Адриан снял портупею. Им требовалось содействие Эвелин, и не следовало сердить вдову еще сильнее.

– Вас поймал герцог – или запер какой-нибудь подпольный головорез?

– Почему вы…

Нахмурившись и подхватив юбки, Эвелин шагнула к месту во главе стола. Ройс поспешно отодвинул для нее стул. Она нахмурилась.

– Если я кажусь вам настолько глупой, то рекомендую обзавестись тростями, подобно всем прочим, кого Новрон наказал слепотой. Единственное, чем меня удивила ваша парочка, – это сохранность моего столового серебра. Кстати, лишь по этой причине вы все еще здесь. У меня есть друзья при дворе герцога. Мой муж был там весьма популярен, знаете ли. В определенном смысле он, а не герцог, платил им зарплату. Я бы заковала вас обоих в цепи, если бы пропала хоть одна зубочистка.

– Я даже не заметил зубочисток. – Ройс посмотрел на Адриана.

Тот покачал головой.

Эвелин наклонила голову и смерила обоих суровым взглядом: