Смерть и немного любви

— Костик! — обрадованно кинулась к нему Моспанова, и Настя, воспользовавшись тем, что фотохудожница отвлеклась, тихонько отошла и принялась искать своих.

Они долго ходили по выставке, разглядывая работы Аллы Моспановой. Надежда Ростиславовна то и дело останавливалась, встречая знакомых и застревая возле них с разговорами.

— Моя дочь Анастасия…

— Мой муж Леонид…

— Моя дочь и ее муж…

Настя пожимала руки, вежливо улыбалась и мечтала только об одном — скорее уйти отсюда. Вернуться домой, надеть уютный удобный халат и сесть на кухне с уютным родным Лешиком, смотреть, как он раскладывает пасьянс «Могила Наполеона», молча курить и думать о своем. Об убитых невестах. О женщинах, получивших угрожающие письма. О взломанной фотолаборатории и украденных негативах.

В какой-то момент ей удалось отключиться от шумной толпы, наклеив на лицо вежливо-приветливую улыбку, и погрузиться в размышления. Итак, вариантов всего три.

Первый: кто-то валяет дурака и пишет невестам письма с угрозами, желая сделать им гадость. А кто-то другой по совершенно другим мотивам совершает два убийства, которые просто случайно совпадают по времени с получением очередных писем. Маловероятно, слишком много совпадений. Убийства случайно совершены именно в тех загсах, где выходят замуж невесты, накануне получившие письма. Хотя чего в жизни не бывает!.. Вероятность мала, но она есть, и отбрасывать ее нельзя.

Второй вариант: преступник-хулиган пишет письма, теша тем самым свою природную злобу, а преступник-убийца узнает об этом и использует в своих целях, чтобы сбить с толку следствие.

И вариант третий: преступление готовилось давно, но возможность совершить убийство появилась только сейчас. Тогда какой смысл в этом преступлении? Против кого оно было направлено? В первых двух случаях мишенью вполне могла быть Элена Бартош. Уж слишком много людей не хотели этой свадьбы. Да и Латышев зачем-то отирался возле загса. При третьем варианте вообще ничего не понятно. Больная психика? Бред мести?

— Мама, откуда можно позвонить? — спросила она, бесцеремонно хватая Надежду Ростиславовну за рукав, несмотря на то, что она была увлечена беседой с каким-то седым смешным коротышкой.

— Внизу у входа есть телефон, — ответил ей коротышка, махнув рукой в сторону лестницы.

Настя, не обращая внимания на удивленные взгляды родителей и мужа, стала протискиваться сквозь толпу к лестнице.

— Юра, — быстро сказала она, когда Коротков снял трубку, — запроси в загсах все сведения за три года о парах, которые подали заявление, но не явились на регистрацию.

— Погоди, — оторопел Коротков от ее натиска, — ты откуда звонишь? Ты же собиралась на какой-то светский раут?

— С раута и звоню. Сделаешь?

— Ну ты, мать, в своем репертуаре, не отдыхается тебе. Может, объяснишь, до чего додумалась?

— Не сейчас. Позвони мне домой после одиннадцати, расскажу.

Она вернулась наверх и с трудом разыскала свое семейство, которое за время ее отсутствия успело переместиться в соседний зал.

— Мам, а конец скоро? — робко спросила она.

Надежда Ростиславовна кинула на нее строгий взгляд, не допускающий никаких возражений.

— Нет, еще фуршет и аукцион лучших работ Моспановой.

— Это надолго?

— Не меньше двух часов, а то и все три.

— Мама… — взмолилась она.

— Ну ладно, — внезапно смягчилась мать. — Иди уж. Я вижу, ты действительно мучаешься. Смотреть жалко.

Настя обрадованно схватила Чистякова под руку и потащила его к выходу.

— Садистка, — объявил он, садясь в машину и включая зажигание. — Поесть на халяву не дала. Будешь за это готовить ужин.

— Буду, — согласилась она. — Можешь из меня веревки вить, я на все готова.

— Из тебя совьешь, как же, — усмехнулся он. — Удавиться проще.

— Ты что, Лешик, — насторожилась она. — Ты чем-то недоволен? Хотел остаться?

— Конечно, хотел. Я посмотрел каталог аукциона и выбрал совершенно изумительный пейзаж. Хотел тебе подарить. А ты… Никогда у меня с тобой ничего не получается.

— Прости, милый.

Ей стало неловко. Она ласково погладила мужа по волосам и потерлась носом о его плечо. Леша молча вел машину, лицо у него было расстроенное.

— Ну прости, Лешенька. Ну я дура. Что ж теперь сделаешь?

— Это точно, ничего не сделаешь, — мрачно подтвердил Чистяков. — Не разводиться же с тобой, бестолковой.

* * *

Наутро оказалось, что в редакцию позвонили еще четырнадцать женщин. Настя схватилась за голову.

— Ты представляешь, сколько их было, писем этих? — сказала она Леше, который к утру уже забыл о своей обиде. — Ведь позвонили только те, кто читает «Криминальный вестник». Или их знакомые читают, которые знают про эти письма. А сколько ж их было на самом деле! Подумать только, сколько крови эта сволочь людям попортила!

Коротков и Селуянов от таких известий впали в транс.

— Аська, может, вернешься? — уныло спросил Юра. — Все равно ведь не отдыхаешь, а работаешь. Прерви отпуск, а?

— Так все равно ведь не отдыхаю, а работаю, — возразила ему Настя. — Какая разница-то?