– Мы не развлекаем туристов. Чтобы узнать про нас, нужно посвящение. А это тяжко, трудно, долго, опасно – очень опасно. Вы уверены, что хотите?
– Сколько времени длится посвящение? – спрашивает Исидор.
– Девять месяцев, как беременность.
– Тогда мы отдадим вам BQT через девять месяцев, – заявляет Исидор Каценберг.
Женщина в фиолетовой маске совещается с помощниками в сиреневых плащах и масках, держащихся немного позади.
– Дело в том, что мы торопимся, – произносит она. – Без BQT мы все равно что…
– Раковина без жемчужины? – подсказывает Исидор.
– Собор без реликвии. Она обеспечивает нам легитимность.
Присутствующие согласны с ней.
– Как вам известно, на наследование нашей традиции безосновательно претендуют другие лица. Мы столкнулись с проблемами… диссидентства.
– «Циклоп Продакшен»? – предполагает Лукреция.
Женщина в фиолетовой маске молчит.
Великая магистерша в фиолетовой маске наконец говорит:
– Учитывая необычность ситуации, мы в порядке исключения нарушим ради вас собственные правила и проведем ускоренную подготовку. Ваше посвящение займет не девять месяцев, а… девять дней.
Сиреневые маски согласны. Из-под розовых масок слышен неодобрительный ропот.
– Решение принято! – чеканит женщина в фиолетовой маске и хлопает в ладоши, требуя тишины.
Розовые постепенно стихают.
– Вашим наставником будет уже знакомый вам Стефан Крауз. Через девять дней вы сдадите вступительный экзамен и отдадите нам BQT.
Исидор Каценберг доволен донельзя.
– Если я правильно понял, вы собираетесь за девять дней научить нас остроумию?
Под масками раздаются смешки. Великая магистерша опять хлопает в ладоши.
– Как видите, эффект уже налицо: вы начинаете быть смешными.
По сигналу женщины в фиолетовой маске к ним подходит некто во всем розовом.
– Вы наверняка устали. Сейчас вас проводят в ваши покои.
Светло-розовый плащ ведет их наверх. Они оказываются в коридоре с десятками пронумерованных дверей.
Лукреция замечает, что у дверей нет замков. Человек в светло-розовом открывает дверь номер 103.
Там обстановка в пределах строгой необходимости: двухъярусная железная койка, стол, два стула, шкаф. Окна нет. Справа ванная комната.
Лукреция пристегивает кейс к прикрученной к полу стойке кровати и прячет его под матрас.
Оба падают на койки.
– Что вы обо всем этом думаете, Исидор?
Но журналист так изнурен пережитым за день, что уже храпит у себя наверху.
126
«Встречаются два друга.
– Как твоя работа? – спрашивает один.
– Плохо. Фирма разорилась, меня уволили, работы нет, но я сплю как ребенок.
– Как жена?
– Ушла от меня из-за того, что я стал безработным, к другому, побогаче. Но я сплю как ребенок.
– Здоровье-то как?
– Ничего хорошего, боли вот здесь… Пошел к врачу, мне сказали, что невзгоды привели к раку. Но я сплю как ребенок.
– Удивительно, – говорит друг, – на тебя столько всего обрушилось, а ты говоришь, что спишь как ребенок!
– Ты видел, как спят дети? Все время просыпаются и ревут».
Шутка GLH № 911432.
127
Исидора и Лукрецию будит далекий колокольный звон.
Окна в комнате нет, и о наступлении утра говорит только время на часах – 7.0. На спинках двух стульев висят белые туники и плащи, тут же белые маски с нейтральной мимикой – не грустят, но и не улыбаются.
Они принимают душ. Вода холодная и не регулируется.
– Прямо как в монастыре, – жалуется Лукреция.
– Скорее, как в казарме, – поправляет ее Исидор. – Осталось выяснить, за что здесь воюют – за духовное или за политическое.
К ним заглядывает Стефан Крауз, по-прежнему в сиреневой тунике, плаще, маске.
Он снимает маску.
– Как спалось?
– Матрас жестковат, – говорит молодая женщина, ее зеленые глаза глядят устало.
Он ставит на стол поднос с чаем и хлебом.
– Знаю, все скромно. Вам надо быть налегке, посвящение начинается уже сегодня.
– Почему белый цвет? – интересуется Исидор, указывая на свою тунику.
– Цвет послушничества. После посвящения вы получите право на светло-розовый цвет стажеров. Накопив опыт и проявив способности, вы дорастете до темно-розового цвета кавалеров. Ну а дальше – сиреневая туника.
– Степень магистра, полагаю, – говорит Лукреция.