Слишком много поваров

— Я не имею в виду ваши тезисы. У вас может быть своя логика. Я говорю о ваших фактах. Об одном из них.

Вулф поднял брови:

— О каком же?

— Цвет лица убийцы. — Студент смотрел ему прямо в глаза. — Он не был черным. Я видел его. Это был белый.

Глава 11

И в ту же минуту я получил новый шок. Раздался громкий треск, словно что-то обрушилось на пол. Оказалось, что Бони, усыпленный монологом Вулфа, проснулся от резкого заявления Уиппла, дернулся, потерял равновесие и бухнулся вверх тормашками. Кребтри помогал ему подняться. Словом, общая сумятица.

— Вы видели человека у ширмы, мистер Уиппл? — тихо спросил Вулф.

— Да.

— Когда?

— Когда он стоял там. Это я приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Ясно. И вы говорите, что он был белый?

— Нет. — Уиппл так и вперил взгляд в Вулфа, даже не оглянулся на шум. — Я не говорил, что он был белый, я сказал, что это белый человек. Когда я увидел его, он был черный, потому что выкрасился в черный цвет.

— Почему вы так решили?

— Потому что видел его. Вы думаете, я не в состоянии отличить жженую пробку от настоящего цвета кожи? Но это еще не все. Как вы сказали, он прижимал палец к губам, а рука у него была не настоящая. Не нужно быть самому черным, чтобы увидеть это. Он был в длинных черных перчатках.

— Почему вы пошли в буфетную и заглянули в дверь?

— Я услышал в столовой шум. Гранту понадобился для oeufs au cheval красный перец, банка была пуста, и я пошел к буфету, что стоит в холле, за новой банкой. Так я услышал шум. В кухне царила суета. Они там ничего не слышали. Я влез на приступку и искал перец, а когда нашел, чуть приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что случилось.

— Вы входили в столовую?

— Нет.

Вулф медленно покачал пальцем:

— Позвольте высказать предположение, мистер Уиппл. Правда обычно хороша, ложь порой великолепна, но смесь того и другого всегда отвратительна.

— Я говорю только правду.

— А раньше не говорили. Почему, если убийца был белый?

— Потому, что я зарекался вмешиваться в дела «высшей» расы. Если бы он был черный, я бы сказал. Черным нет нужды позорить свой цвет кожи, это преимущество они оставляют белым. Видите, чего стоит ваша логика!

— Но, дорогой сэр, это ничуть не умаляет моей логики, а только показывает, что вы согласны со мной. Когда-нибудь мы это обсудим. Значит, вы скрыли этот факт, считая, что это дело белых и что вы повредите себе, раскрыв его?

— Сильно поврежу. Вы северянин…

— Я человек или хотя бы стараюсь быть им. Вы изучаете меня как антрополог. Вы хотите стать ученым. Дайте мне обоснованный ответ: почему вы уверены, что это был белый?

Уиппл задумался.

— Я не уверен, — сказал он через минуту. — Жженая пробка даст такой же эффект и на светло-коричневой коже, и даже на очень темной, и, конечно, любой может надеть темные перчатки. Но я уверен, что жженая пробка или что-то в этом роде было, были и перчатки, и мне непонятно, зачем бы это понадобилось чернокожему. Потому я и решил, что это был белый, хотя, конечно, уверен быть не могу.

— Рассуждение кажется убедительным. Что он делал, когда вы увидели его?

— Он стоял у ширмы, озираясь по сторонам. Он заметил меня случайно: услышать меня он не мог. Эта дверь открывается бесшумно, да я и приоткрыл ее всего на два-три дюйма, а из гостиной доносился звук радио даже через закрытую дверь.

— Он был одет в униформу Канова-Спа?

— Да.

— А волосы?

— На голове была форменная кепка. Затылка его я не видел.

— Опишите его: рост, вес…

— Средний. Наверное, пять футов восемь-девять дюймов. Я не особенно присматривался. Я сразу увидел, что он выкрасился в черный цвет, а когда он поднес палец к губам, я решил, что кто-то из гостей задумал розыгрыш, а шум, который я слышал, был оттого, что он передвигал ширму. Я закрыл дверь и ушел, он в это время повернулся.

— К столу?

— Скорее к двери на террасу.

Вулф вытянул губы:

— Так вы думали, что это гость устраивает розыгрыш. Если бы вы задумались, кто именно, на кого бы вы указали?

— Не знаю.

— Попытайтесь, мистер Уиппл, мне нужны только общие приметы. Голова вытянутая или круглая?

— Вы попросили назвать его. Я не могу этого сделать. Он был выкрашен, кепка надвинута низко. Мне кажется, у него светлые глаза. Лицо не вытянутое и не круглое, обычное. Я видел его всего одну секунду.

— А вам не кажется, будто вы видели его раньше?

Студент покачал головой:

— Мне кажется только одно: во-первых, я не желаю вмешиваться в шутки белых, а во-вторых, не желаю вмешиваться в убийство.

Пивная пена в стакане Вулфа осела, Вулф поднял стакан, нахмурился, поднес его ко рту и, сделав пять глотков, поставил на стол пустым.

— Хорошо. — Он снова уставился на Уиппла. — Вы должны простить меня, сэр, если я напомню вам, что всю эту историю вытянули из вас помимо вашей воли. Думаю, вы не сгустили красок, но и не разбавили их. Вернувшись в кухню, вы кому-нибудь рассказали об увиденном?

— Нет, сэр.

— Такое необычное происшествие: чужой в униформе Канова-Спа да еще выкрашенный и в перчатках — вы не сочли это достойным упоминания?

— Нет, сэр.