След предателя

— Значит, мы видим одно и то же, — задумчиво произнес Утехин. — У меня тоже сложилось такое впечатление. В этом деле немало белых пятен. Когда приедешь на Первый Украинский, попробуй прощупать почву по этому вопросу. Времени прошло уже достаточно, чтобы посмотреть на ситуацию холодным взглядом. Рассчитываю, что всплывет что-то новое. Документы для отъезда я тебе уже подготовил, возьмешь в канцелярии. У тебя особые полномочия, заверенные Главком. Командируешься в Тринадцатую армию, в полк, где служит старшина Щербак. И еще. Именно из штаба Тринадцатой армии генерал армии Ватутин выезжал в штаб Шестидесятой армии генерал-лейтенанта Черняховского… Я вышлю тебе протокол допроса бандеровца, участвовавшего в нападении на Ватутина. Недавно его отловили. Много интересного рассказал. Может пригодиться в твоем расследовании. Видишь, сколько всего сходится в одном месте. О твоем приезде я сообщу кому надо… Так что примут как полагается. Докладывай мне о каждом своем шаге. А теперь давай прощаться, — полковник протянул капитану руку.

Глава 9 Что он за человек?

К месту назначения капитан Романцев прибыл на следующий день на «Пе-2», переделанном из пикирующего бомбардировщика в транспортный самолет. Прямо на взлетном поле, располагавшемся посреди густого леса, его встретил подтянутый высокий капитан с добродушным, располагающим лицом.

— Здравия желаю! — шагнул он навстречу. — Вы капитан Романцев?

— Он самый. Старший оперуполномоченный военной контрразведки Смерш капитан Романцев.

— Командир роты разведки капитан Сухарев. Я за вами. Значит, будем работать вместе.

— Очень на это надеюсь.

Капитан Сухарев произвел на Романцева благоприятное впечатление — внимателен, предупредителен; с первого взгляда в нем чувствовался профессиональный военный. Рукопожатие тоже не разочаровало — крепкое, надежное. Таким встречают только близких людей.

Показав на легковой автомобиль, стоявший неподалеку от служебных помещений, капитан Сухарев сказал:

— Поедем на этой машине.

— А что там за грузовик с автоматчиками?

— Это охрана. На всякий случай. Расстояние до штаба не большое, но все-таки без надобности не рискуем. Вот пример вчерашней давности: в соседней части старшего лейтенанта застрелили. Вышел на крыльцо покурить, бац — выстрел! И нет человека… Разумеется, никто ничего не видел и не слышал. А рисковать таким гостем, как вы, мы не имеем права.

Сели в командирский легковой «ГАЗ-64», прозванный красноармейцами «козликом»: капитан Сухарев за рулем, Романцев — на пассажирском месте рядом. И покатили через лес в сторону трассы. Грузовик с охраной выехал следом.

— Вы надолго к нам? — спросил Сухарев, широко улыбаясь.

Было заметно, что новое знакомство ему пришлось по душе, расположен он по-свойски, что не редкость для людей открытых и простых.

— Как получится, — честно признался капитан. — Расскажите о старшине Щербаке, в чем там суть дела.

Капитан стал рассказывать о Богдане Щербаке подробно и обстоятельно, как умеют делать только люди дотошные, способные смотреть в корень, не забыл Сухарев сказать и о человеческих достоинствах старого разведчика. А их получалось немало. Сдержанно, чтобы это не выглядело откровенным наветом, рассказал капитан и о майоре Карнаухове, своем непосредственном начальнике.

— Конечно, старшина Щербак малость погорячился, для разведчика это недопустимо, нервы всегда нужно в кулаке держать, но ведь и его можно понять: человек только что друзей своих потерял, сам мог погибнуть. Хорошо, что живой вернулся, а тут такие обвинения…

Вдали показалось небольшое живописное село: по одну его сторону текла небольшая речка, по другую — виднелся редкий лесок. Село чистенькое, пригожее, по всему видать, богатое, с плодовыми деревьями в каждом дворе; центральную улицу, как здесь заведено, устилал крупный серый булыжник.

Дома в селе были крепкие, построенные из большого тесаного камня, с черепичными крышами, непременно высоким крыльцом и большими окнами. В центре поселка на пригорке тянулся к небу костел, островерхой крышей задирая белесое облако, проплывающее мимо.

Село было богатым: каждая семья имела собственное подворье со скотиной, пара коровенок здесь — вполне обычное дело. Такое впечатление, что война обошла эти места стороной, зацепив село только краешком: за околицей стоял подбитый немецкий танк с белыми крестами на башне, гаубица на гусеничном ходу с разорванным стволом, там же валялись россыпи стреляных гильз, которые местные ребятишки приспособили для своих незамысловатых игр.

А еще было очень жарко — резкий контраст с унылой сырой погодой, оставленной в Москве. Даже дышалось тут как-то по-другому: воздух был настоян на полевых цветах, горьковатой пыльце, повсюду витал запах свежего меда.