След предателя

— Вы помните капитана Романцева из Третьего управления Главка, он к нам прикомандирован был?

— Помню такого… Особо я с ним знаком не был, разными мы делами занимались. А что такое?

— Может, Романцеву обо всем этом сообщить, пусть бы проверил. Ему можно доверять… Может, я что-то не то говорю, а только вижу, что никто этим делом заниматься не станет.

— И как же я, по-твоему, его приглашу сюда? Это ведь тоже не мой уровень. Да и профиль работы у нас разный: я — в разведке, он — в военной контрразведке Смерш.

— Не могу подсказать… Но парень он толковый, сумел бы разобраться с этим делом.

— А знаешь, в твоих словах есть сермяжная правда. Не обещаю, но, во всяком случае, попытаюсь.

Подошел комендантский патруль: лейтенант лет тридцати пяти с генеральской кобурой на поясе и два бойца — один совсем молодой, с белесыми бровями и бледно-голубыми глазами, второй — пожилой, далеко за пятьдесят, уже вышедший из призывного возраста, с сумрачным взором и глубоко запавшими глазами.

Бодро вскинув ладонь к виску, офицер представился:

— Начальник комендантского патруля лейтенант Буреломов. Где тут у вас проштрафившийся?

Вдавив каблуком в мелкий галечник недокуренную цигарку, старшина сделал шаг навстречу:

— Здесь я… Старшина Щербак.

— Товарищ лейтенант, вы с ним поаккуратнее — свой человек, геройский! — вступился за старшину капитан Сухарев.

Хмуро посмотрев на него, лейтенант строго заметил:

— А у нас здесь все свои, товарищ капитан. Вот только геройские в комендатуру не попадают. Надо у немцев в тылу свое геройство показывать, а не в драке с офицерами. Оружие! — строго потребовал лейтенант.

Щербак расстегнул кобуру и протянул лейтенанту трофейный «вальтер».

— Хм, значит, немецкое оружие предпочитаем.

— Я разведчик, у меня еще и каска немецкая есть. Ты меня и за это в предатели запишешь? — усмехнулся Богдан.

Сунув пистолет в карман, начальника патруля потребовал:

— Старшина, снять ремень!

— Послушай, лейтенант, ну чего ты меня позоришь перед людьми? Мне что, до комендатуры со спущенными штанами идти?

— Выполнять приказ, — оборвал Щербака лейтенант, вынимая из кобуры «ТТ». — Или ты предпочитаешь, чтобы с тебя штаны силком стягивали?

Старшина расстегнул портупею.

— Владей, лейтенант. Можешь себе оставить, моя-то поновее будет.

— Боец Климкин, взять портупею у задержанного, — скомандовал Буреломов.

— Есть! — с готовностью отозвался молоденький красноармеец и забрал у старшины ремень.

— А теперь руки за спину и не дергаться. Мы люди серьезные, твоих боевитых шуток можем не понять, пристрелим без предупреждения. Топай давай!

— Вот оно, вместо благодарности, — процедил сквозь зубы Щербак, закладывая руки за спину.

Метров пятьдесят они шли по прямой — впереди лейтенант, за ним в плотном сопровождении бойцов арестованный старшина. Свернули в переход, откуда метров триста до комендатуры.

— Угораздило же тебя, старшина, — неодобрительно покачал головой капитан Сухарев, глядя им вслед.

Не без усилия подавил он в себе колебания и зашагал к начальнику штаба дивизии полковнику Волостнову.

* * *

Внимательно выслушав рассказ капитана Сухарева, полковник Волостнов неожиданно спросил:

— А ты знаешь, что Карнаухов по телефону уже успел доложить о результатах разведки в штаб дивизии?

— Нет, — удивился капитан.

— Так вот слушай… Данные, которое получил старшина Щербак, майор назвал «не внушающими доверия». И заявил, что точные результаты получены именно авиационной разведкой. За этот участок фронта отвечает лично командир полка с майором Карнауховым. Если что не так, с них и спрос будет серьезный.

— Старшину Щербака я знаю давно. Не мог он отлеживаться в кустах, как говорит Карнаухов. Не тот это человек. Он сто раз перепроверит, прежде чем докладывать. Все его разведданные поступали в штаб дивизии лично к вам, товарищ полковник, назовите хотя бы единственный случай, когда они были недостоверны.

— Откровенно говоря, даже не припомню такого, — честно признался Волостнов.

Крепкий, высоченный, с покатой грудью и сильными мускулистыми плечами, полковник Волостнов походил на циркового борца. Кружка с остывшим чаем в его ладони, к которой он прикладывался во время разговора, казалась игрушечной.

— Вот видите, товарищ полковник! — радостно подхватил капитан.

— А ничего из этого не следует, — неожиданно громко произнес Волостнов. — С вами, разведчиками, ой как непросто! Слышал, в соседнем полку на днях командира полка застрелили?

— Слышал. Жаль очень… Снайпер его уложил, когда он из наблюдательного пункта неосторожно высунулся.

— Снайпер… Вот только чей снайпер? Немецкий или все-таки наш? — неопределенно спросил Волостнов.

— Неужели вы думаете, что его могли убить свои?

— Еще как могли! И знаешь кто? Разведчики!

— Мне трудно это допустить… И за что?