Сквозь тени прошлого

— Спасибо, мне очень приятно, и вдвойне приятно, что она от вас. Ведь Рождество действительно скоро, — задумчиво проговорил Джонатан. — Вы останетесь в Корнуолле на праздники?

Вот он, момент истины. Сейчас ей нужно будет вслух произнести то, о чем она так и не решилась заговорить с Захарией по дороге в Эйджвотер. Габриэлла осторожно оглянулась. Захария стоял рядом с Дейзи и подавал книги. Что он говорил слышно не было, но яркий румянец и смущенные улыбки девочки подсказывали, что разговор приятный.

— Нет, Рождество я стараюсь проводить с семьёй, поэтому… — Она повела плечом и улыбнулась, но даже ей показалась эта улыбка неискренней. — Но я обещаю, что по дороге в аэропорт обязательно заеду к вам, попрощаться.

— Не забудьте! — шутливо погрозив ей пальцем, сказал Джонатан и предложил выпить с ним по чашечке чая.

— Габриэлла, нам уже пора, — вмешался Захария. Подарив Дейзи последнюю улыбку, он кивнул на прощание Джонатану и жестом показал Габриэлле, что ждёт её на улице.

— До свидания, — тепло произнесла она и вышла вслед за своим спутником.

На улице не было холодно, но едва заметный моросящий дождь обдавал сыростью, отчего Габриэлла сразу почувствовала, что озябла. Захария стоял спиной к двери и вертел в руках ключи от машины.

— Поехали? — приблизившись к нему, бодро произнесла она.

Он повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза. Хотя вечер давно наступил, Фоуи был освещён, как днём. Железные столбы с яркими уличными фонарями работали исправно, а маленькие фонарики или кокетливые фигурки, подсвеченные мягким голубым светом, разбавляли темноту, скопившуюся возле пустых домов, хозяева которых наверняка проводили субботний вечер в гостях или в ближайшем пабе. Поэтому видеть выражение лица, или читать по глазам труда не составляло. И во взгляде Захарии читался немой вопрос, на который ей предстояло дать исчерпывающий ответ. Габриэлла молчала, пытаясь правильно подобрать слова, чтобы никто из них в этой ситуации не посчитал себя виноватым или обиженным.

— Уезжаешь? — помогая ей начать, спросил он.

— Элизабет говорила, что после рождественских праздников ты возвращаешься в Лондон, — вспомнив слова его тётки, ответила Габриэлла. — Ты вернёшься к своей жизни в столице, а я к своей в Чикаго. Я и так устроила себе непозволительно длинный отпуск, — с улыбкой закончила она и накинула на голову капюшон. — Я замёрзла.

Забравшись в салон, Захария включил зажигание, прогревая машину, но ехать никуда не торопился.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — твёрдо произнёс он. Габриэлла удивлённо повернула к нему голову, абсолютно не понимая к чему он клонит. Она ведь не может остаться при нём только потому, что ему так хочется. Они оба знали, что этот момент должен был наступить.

— Зак…

— Дослушай меня, — прервал он её, — дослушай до конца. Впервые за долгое время я чувствую потребность в человеке, я не хочу терять тебя, Габриэлла. А в отношения на расстоянии я не верю. — Захария оторвал руки от руля и повернулся к ней. — Я не прошу тебя бросить свою жизнь, семью, переехать в чужую страну, чтобы встречаться со мной вечерами и по выходным. Я предлагаю тебе остаться со мной, сначала здесь, потом в Лондоне. Я не могу гарантировать тебе, что у нас всегда всё будет хорошо, я так же не могу с полной уверенностью заявить, что мы проживём вместе до старости. Жизнь — штука сложная, но я хочу попробовать соединить наши.

Захария замолчал, ожидая ответа, но торопить или настаивать на немедленном решении не собирался. Если ей нужно время, он готов ждать. То, что Габриэлла не кинется к нему на шею с признаниями в любви, он знал. Она для этого слишком рациональна и недоверчива. Да и он сам не успел подготовиться к этому разговору. Не думал, что она захочет уехать так скоро. Надеялся, что праздники они проведут вместе и точно поймут, к чему стремятся не только их тела, но и сердца. Но там, в лавке Уильямса, Захария отчётливо понял: надо что-то решать и решать немедленно. Он высказался и теперь терпеливо ждал, когда Габриэлла — женщина, которую он пригласил несколько недель назад к себе в поместье совершенно для другой цели и которую собирался выпроводить сразу же, как узнает интересовавшую его информацию — примет решение.

Габриэлла молчала. Сказать, что она не ожидала такого поворота, значит ничего не сказать. Она даже в мыслях не считала их отношения хоть сколько-нибудь серьёзными или имеющими будущее. Даже про себя не называла его своим. Не подозревала, что Захария испытывал к ней что-то большее, чем желание. А сейчас он предлагал ей… а что, собственно, он ей предлагал? Это не предложение руки и сердца, но и не пошлое: «Я сниму для тебя квартиру и буду заезжать, когда появится свободная минутка». Захария предлагал ей жить вместе, засыпать и просыпаться в одной постели, стать по-настоящему близкими людьми, не только физически, но и духовно. Готова ли она к этому?

— Я никогда не думала о нас в этом ключе, — честно призналась Габриэлла. — Зак, мы ведь совсем не знаем друг друга. — Сомнения. Именно они терзали её. А ещё вопросы. Много вопросов.