Сквернавец

— Ну, если вам, и вправду, интересно, то расскажу. В прошлом я навлёк на своё племя позор, повстречавшись у любовного источника с морской коровой. Необычное совпадение. Во время прогулки меня заинтриговал вопрос: как дышат кентавры? Вы можете посчитать его абсолютно бессмысленным, ведь я сам кентавр. Но, не понимая, как надо дышать, я стал задыхаться. Пользуемся ли мы человеческими лёгкими? Если да, то что же поддерживает лошадиную часть тела? А если в ход идут лошадиные лёгкие, то чем же дышит человеческий торс? Может, у меня две пары лёгких: одна для дыхания, другая — для бесед? Это казалось неэффективным, а кентавров неэффективностью не отличаются. Загадка была сложной.

Сквернавцу уже наскучили его откровения, но Бекка казалась заинтригованной, и его одолело любопытство: чем? Неужто в ней кроется нечто большее, чем дитя-полукровка? Если так, что к этой трансформации привело? Возможно, эту загадку удастся разгадать, наблюдая за её реакцией.

— Невероятно, — произнесла меж тем Бекка. — Продолжай, малыш.

— Загадка привела меня к другим вопросам, — с готовностью продолжал кентавр, которому внимание нежданных слушателей, кажется, льстило. — Как кентавры едят? Мы употребляем в пищу, в основном, человеческие яства — в тех же пропорциях, — но ведь наши тела весят намного больше. Здесь наверняка замешана магия, но большинство кентавров не верит в волшебство, когда оно затрагивает наш собственный род. Некоторые даже считают его неприличным. Моя кобылка, Чери, к ним относится; терпеть не может слушать о кентаврах, обладающих магическими талантами, хотя, по правде говоря, и моя сестра Чем, и я в этом плане одарены. Я способен уменьшать булыжники, превращая их в гальку, полезную для галок и галочек. А Чем…

Кентавр сделал паузу, словно в ожидании зевков, которые Сквернавец готов был предоставить в полной мере, но глупая девчонка сказала: — Продолжай, Чет. Ужасно интригующие рассуждения. — Как будто её, и в самом деле, интересовали все эти нелепые вопросы. Сквернавца уж точно — нет. Лёгкие, еда и галочки. Кого они заботят?

Кентавр благодарно продолжал: — Таким образом, я признаю, что владею магией, как и моя сестра. У неё всё в порядке: после романа с гиппогрифом аисты принесли ей Чекс, одну из первых крылатых кентавриц, которая, в свою очередь, вышла замуж за Чейрона и подарила жизнь Че, ставшей подругой принцесс и учительницей Сима, птенца Симург, старейшей и мудрейшей птицы на всём белом свете.

Несмотря на то, что история звучала зубодробительно скучно, Сквернавец ощутил в ней зерно хаоса и слегка оживился.

— Да, Симург — птица редкая, — кивнула Бекка. — У меня было много врагов, но с ней наши пути не пересекались никогда. Она слишком хорошо информирована и могущественна.

Девчонкина болтовня становилась всё причудливей. Ей же всего четырнадцать! Откуда ей знать Симург? Но кентавр уже снова заговорил.

— И вот, мы приближаемся к главному событию — не такому уж и красивому, хотя небезынтересному. Озадачивая себя вопросами наподобие вышеперечисленных, я не смотрел, куда иду. Правое копыто с брызгами опустилось в какую-то мелкую лужицу. Я не сознавал, что её сотворила колония шпанских мушек, ответственных за любовь, и наделила всеми свойствами любовного источника. Следовательно, я влюбился в первую женскую особь, которую увидел. Ею оказалась морская корова из соседнего озерца. Обычно я не удостаивал её повторного взгляда, но внезапно меня охватило желание обладать ею. Галопом припустив к озеру, я вошёл в воду и принялся вызывать с ней аиста. Моё внимание одновременно удивляло и льстило ей. Вскоре страсть испарилась — в конце концов, она была вызвана всего лишь лужицей, — я выбрался из озера и отправился домой, горя от стыда за своё, по меркам кентавров, падение. Как правило, мы не влюбляемся в другие виды, оплодотворяя лишь свой. Но что сделано, то сделано, и я не стал пытаться это событие скрыть. Сестра сочувствовала мне; у неё и самой позже случился вневидовой роман. Моя кобылка порвала со мной отношения. Было больно, но я её понимаю.

— Запретная любовь… — мечтательно вздохнула Бекка.

— Результатом которой стал Кенкор, здоровый метис с головой человека, хвостом морской коровы и шестью конечностями, приспособленными как для плавания, так и для передвижения предметов. Я часто навещал его, чтобы просветить в кентаврских науках, и должен признать, он был достаточно умён. Я горжусь им, хотя и стараюсь не привлекать к нему лишнего внимания. Он повзрослел, но самок своего вида не нашёл, поэтому начал наведываться в место обитания шпанских мушек, и со временем его терпение было вознаграждено: самка грифона сделала глоток воды из их лужи. Она подняла взгляд — и увидела Кенкора. Установить связь оказалось делом сложным, ведь она не могла спуститься в пруд, а он — подняться оттуда, но любовь всегда отыщет лазейку… они справились.

Попытки Сквернавца представить эту связь провалились. Пришлось принять слова кентавра на веру. Бекка выглядела полностью поглощённой рассказом.