Сказание о Синей птице

Чунхуа сделал все, чтобы из простолюдина стать вождем, затем – доверенным лицом императора и, наконец, зятем императора. Это он убедил моего отца отослать Гуня, великого старейшину и влиятельного министра при дворе, подальше от столицы, а меня отправить в долину Дань. Без нас ему было проще добиться целей.

Теперь, находясь вдали от дворца, я не мог защитить ни сестер, ни отца. Я не присутствовал на свадьбе.

Как-то раз я в одиночестве вышел из дома понаблюдать за течением реки в свете луны. Достал костяную флейту и попробовал на ней сыграть. Флейта журчала, словно речная вода, и глубоко вздыхала. В тот момент мое сердце пронзила печаль, и я увидел тебя под луной, танцующую с ветром.

– Ты звал меня? – прошептала ты.

Неожиданно я уловил ритм, но только лишь на мгновение, и прежде чем полностью это осознал, флейта умолкла.

Мне не нужна была жалость, которую я прочел на твоем лице, Синяя птица.

Я больше не смог сыграть ни одной ноты, поэтому отложил флейту в сторону.

– Синяя птица, путь в его сердце был запечатан огнем и кровью еще при его рождении. Он принадлежит мне… – Из пустоты раздался торжествующий смех.

Плюх…

Флейта вдруг выскользнула у меня из рук и скрылась в речной воде. Ты вскрикнула и исчезла…

Перенесемся на несколько лет вперед. Однажды, сидя за игровой партией, я подумал о Гуне, и мое сердце наполнилось беспокойством и тревогой. Капли пота стекали по лбу, застилая глаза. Прервав игру, я вытер пот и в этот момент заметил, что шашки, словно живые, сами сражаются друг с другом. Белые, одинокие и измученные, из последних сил старались прорваться сквозь окружение черных. Те плотно осаждали белых, доводя их до отчаяния.

С замиранием сердца я наблюдал, как одна из белых шашек превратилась в Гуня, что в поте лица упорно возводил плотину у горы Юйшань. Лицо Гуня стало обветренным за годы трудов. Одна из черных шашек обратилась в Чунхуа в черном одеянии, с безразличным и холодным взглядом.

– Гунь, спасайся! – Прежде чем я успел выкрикнуть, меня охватила паника. Чунхуа взмахнул рукой, и Гунь оказался скован железной цепью, упавшей с неба. Она затягивалась все туже и туже, впиваясь в его плоть так, что на коже выступила кровь.

– Ах! – воскликнул я.

Видение рассеялось, передо мной вновь была игральная доска с незаконченной партией, черные и белые камни занимали свои позиции, готовые внимать моим командам. Промокшая от пота одежда холодила кожу, я вздохнул и прикрыл глаза.

– Все, что я видел, было лишь видением. Просто я очень скучаю по Гуню, – сказал я себе, решив не воспринимать увиденное всерьез.

– 10 ~

Я видел во сне тебя, превратившуюся в женщину в зеленых одеждах.

– Чжу, отложи вэйци, из-за них ты теряешь свою сущность, – говорила ты мне. – Император Хуан-ди, используя силу черноволосой девы-воительницы, пытался принести на землю мир, и это обернулось бедой. После, когда людской мир, вопреки влиянию девы-воительницы, оказался под моим покровительством, беда отнюдь не стала меньше. Желая отомстить людям, Черная птица дала тебе эту вэйци, одержимую духом. Эта игра черпает силу из пролитой крови убитых на полях сражений, за счет чего постепенно порабощает душу играющего, и он теряет свою личность. Со временем сущность вэйци и душа человека становятся одним целым. Никто не знает, насколько могущественной может стать эта игра, после того как сила заключенного в ней духа и сила плененной человеческой души соединятся воедино. Доска и камни для нее были сделаны императором Хуан-ди из волшебного небесного дерева, но император, догадавшийся о злой силе, таящейся в вэйци, не стал ею пользоваться. Чжу, когда ты родился, я запечатала твое сердце, чтобы оно стало невосприимчиво к звукам неба и земли и к колдовству. Я дала обещание твоему отцу, что сделаю все возможное для защиты людей. Я пришла к тебе с предостережением: помни, игральные шашки и доска черпают силу из крови и огня. Каждое кровопролитие или сражение в мире людей придает доске мощи. Уничтожь ее как можно скорее.

– Как я могу доверять тебе?

– Верить или нет – дело твое, но эта вэйци поглотила уже большую часть твоей души, постепенно оживая. Она уже способна предвидеть, что случится в мире людей. Позже ты получишь подтверждение моим словам.

Твой образ растаял, как туман.

* * *

– Господин, у горы Юйшань убит Гунь. – Голос стражника отвлек меня от раздумий.

– Что? Повтори!

– Гунь в течение девяти лет пытался обуздать воду, но вода никак не уходила. За неисполнение приказа император приговорил к смерти Гуня, который все еще усердно возводил дамбу у горы Юйшань, и отправил Чунхуа исполнить приговор.

Небо потемнело, на столике лежала игральная доска, белые и черные камни на ней светились в холодном свете, будто очи какого-то демона. Мое сердце пронзила острая боль, глаза затмила чернота.

– Как он казнен?

– Оставлен умирать, прикованный железными цепями к скале.