Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Бахрам застыл в молчанье и в обиде,
Гонца услышав слово и при виде

Воителя позорящих даров,
Письмо прочел он, бледен и суров.

Сказал: «Награда — женская рубаха.
Вот какова ты, благодарность шаха!

Быть может, воле шаха вопреки,
Меня обидели клеветники?

Не думал я, что к шахскому порогу
Навет и клевета найдут дорогу!

Все видели, что я свершил с тех пор,
Как я покинул шахиншахский двор.

Я войско малое повел в сраженья,
Я испытал и горе, и лишенья,

Была мне жизнь моя не дорога,
Когда громил я воинство врага,

Нередко смерти чувствовал я близость,
Награда за труды — такая низость!

Творец, на мне ты взор останови:
Ормузд меня лишил своей любви!»

Он, богу помолясь и успокоясь,
Надел рубаху, шаровары, пояс,

Поставил пред собой веретено
И все, что было в дар привезено.

Он приказал вельможам поседелым,
Начальникам, воителям умелым,

Чтоб двинулись, в шатер его спеша.
Была омрачена его душа…

Когда явились молодой и старый,
Когда рубаху, пояс, шаровары,

Изумлены, увидели на нем,
Им показалось, что сразил их гром!

Бахрам сказал: «Вот это одеянье —
За все мои заслуги воздаянье:

От шаха получил подарок я.
Вы слышали и видели, друзья,

Моей могучей палицы удары,
Как воевал я, в бой бросаясь ярый,

Настал, казалось, шаха смертный час, —
Но прибыл я, царей престол я спас.

Владыки исполняя приказанье,
Позорное надел я одеянье.

Шах — миродержец, мы — его рабы,
Его приказ — веление судьбы.

Мы ищем счастья под крылом владыки,
Живет он в нашем сердце, светлоликий.

От вас хочу услышать я совет:
Какой мы можем дать ему ответ?»

Воители сказали воеводе:
«О богатырь, прославленный в народе!

Такой от шаха принял ты позор,
Что войску ненавистен шахский двор.

Ты знаешь, старца не было мудрее,
Чем Ардашир, а он воскликнул в Рее:

«Презренье шаху, шахскому двору,
Мобедам, равнодушным к злу, к добру!

Ничтожествам противно мне служенье
И оскорбительно их уваженье!»

«Не говорите так, — ответил вождь, —
От шаха — сила воинства и мощь.

Мы все — служители, а он — властитель,
Мы все — просители, а он — даритель».

Но меченосная сказала знать:
«Отныне мы не станем воевать,

Для нас отныне шаха нет в Иране,
А ты для нас — не вождь на поле брани».

Окончился на этом разговор.
Начальники покинули шатер.

Бойцов увещевал Бахрам в печали,
Но на губах советы остывали.

Глава восемнадцатая Бахрам во время охоты встречается с женщиной, которая предсказывает ему блестящее будущее