Мы голодны! – Нас голод подкосил! —
Мы голодны! – Терпеть нет больше сил!
Сирано
Так больше ни о чем вы думать не хотите,
Как только о еде, о вашем аппетите?
Приблизься, Бертранду. Ты прежде был пастух, —
Потешь жe песенкой родной страны наш слух.
Поди сюда, старик, и песен не жалей ты,
Все звуки извлеки из этой тонкой флейты;
Припомни с ней теперь тот сладостный язык,
Которым говорил в твоих устах тростник.
Старик садится и собирается играть.
Заставь ее забыть военные мотивы;
Пусть песни родины, и нежны и ленивы,
Слетают с уст твоих, как птиц воздушный рой,
И снова нам звучат, как давнею порой!
Старик начинает играть старые лангедокские мотивы.
Где же наш лагерь? Я вижу равнины,
Вижу цветущие мирно долины;
Старого леса дубы-исполины
Шепчутся важно, и речь их тиха.
Вечером пахнут душистее розы,
Реют над речкой зеркальной стрекозы,
Где– то бубенчиком звякают козы, —
Слышите мерный рожок пастуха?
Вот он и сам, мальчуган загорелый,
В красном берете, проворный и смелый!
О пастушок мой, играй!…
Песенка нежная, песня унылая!…
Слышите? Это Гаскония милая,
Это родимый наш край.
Все головы склонились; в глазах – мечтательное выражение;
многие отирают слезы, кто рукавом, кто плащом.
Карбон
Их слезы вызвали те песни дорогие!
Сирано.
О голоде забыть заставит ностальгия.
Карбон.
Но не боишься ты им слабости придать?
Сирано.
Дано опасности отвагу пробуждать.
Барабанный бой.
Все
А? – Что это? – Тревога?…
Сирано
Вот видишь ты?
Для них не нужно было много,
Чтоб позабыть и слезы и мечты.
Первый гвардеец
Вот граф де Гиш!
Гвардейцы
О!… О!…
Сирано
Не лестен их прием!
Второй гвардеец.
Как он нам надоел!
Третий гвардеец.
Вот он идет в своем
Воротнике из тонких кружев!
Четвертый гвардеец.
Закрыв кирасу…
Пятый гвардеец.
Да, но глупость обнаружив.
Шестой гвардеец.
Уж нет ли чирея на шее у него?
Первый гвардеец.
Пустое существо!
Второй гвардеец.
Всегда Амура неудачный данник!…
Третий гвардеец.
Фальшивый куртизан!…
Четвертый гвардеец.
Гм! Дядюшкин племянник!…
Карбон.
Однако он ведь наш земляк!
Первый гвардеец.
Фальшивый! Суждено уж так:
Гасконец должен быть безумным;
Гасконцам доверять нельзя благоразумным.
Ле Бре.
Как бледен он!…
Второй гвардеец.
Он голоден, как все;
Зато он, как всегда, во всей своей красе:
На солнце весь сверкает,
Как вычищенный медный таз.
Сирано
Пускай и мысли он не допускает,
Что кто-нибудь страдает здесь из нас,
Пускай он бесится от злости!
Скорей берите трубки, кости;
Немедленно колоду карт!…
Все принимаются за игру, усевшись на барабанах, на табуретках
или прямо на земле, разостлав плащи, и зажигают свои
длинные трубки.
А я примусь читать. На помощь мне, Декарт!
(Прохаживаясь взад и вперед, читает маленькую
книжку, вынутую из кармана.)
Входит де Гиш. Все делают вид, что очень довольны и заняты своим делом. Де Гиш, очень бледный, подходит к Карбону.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Де Гиш.
Де Гиш
Привет вам, капитан!
Оба пристально смотрят друг на друга.
Де Гиш
Он выглядит ужасно.
Карбон
Он весь позеленел от голода. Прекрасно!
Де Гиш
Так вот они, бунтовщики? Да, да.
Со всех сторон я слышу, господа,
Что нет у вас довольно выражений,
Чтоб выразить ко мне свое пренебреженье,
Что отзываетесь вы обо мне всегда
Как о фальшивом интригане,
Вы все, беарнские бароны и дворяне, —
Что вам мешает мой изысканный язык,
Что не по вкусу вам мой тонкий воротник,
Что, наконец, гасконцам благородным
Ужасно трудно примириться с тем,
Что можно быть гасконцем, но совсем
Не неизбежно быть бездельником негодным!
Молчание. Играют. Курят.
Я добр еще, что не даю приказ
Вас строгому подвергнуть наказанью.
Карбон.
Простите, но предупреждаю вас:
Подобному не должен приказанью
Повиноваться вовсе я.
Де Гиш.
Как так?
Карбон.
Обязанность моя —
Повиноваться лишь военному приказу.
Де Гиш.
Простите, я не понял эту фразу.
Карбон.
Я заплатил за свой отряд.
Он мне принадлежит.
Де Гиш.
Ах так? Я очень рад.
Но смело я сношу насмешливые взгляды
И вашей не боюсь презрительной бравады.
Все знают хорошо, как драться я могу, —
Вчера в сражении с какой отвагой смелой
С налета я ударил по врагу,
Вблизи Бапома, да!…
Сирано
А шарф ваш белый?…
Де Гиш
А, вы уж знаете? Да, да!
Вчера грозила мне беда.
В пылу сражения случайно
Я залетел вперед. Еще хоть два шага —