Синий тарантул [сборник]

Чернов дышал глубоко и редко. Тень от рамы ложилась на него черным крестом, ясно различимым на фоне белой простыни. Незнакомец не спеша надел на себя легкий противогаз, извлек из кармана резиновый баллон, похожий на грушу пульверизатора из парикмахерской…

В это время Чернов шевельнулся и, пробормотав что-то во сне, перевернулся на другой бок.

Однако рука незнакомца уже нагнетала воздух в резиновый шар, и через пульверизатор шел ядовитый газ сладковато-жгучего запаха. Глотнув бесцветное облако, окутавшее его лицо, Чернов на долю секунды замер, затем судорожно, во всю силу легких глотнул еще и еще. Глаза его раскрылись, ноги конвульсивно подтянулись, рука упала с кровати и вывернулась ладонью наружу.

Не прошло и полминуты, как с Черновым все было кончено.

Перечень событий вечера и ночи 17 июля не будет полным, если забыть о том, что потрясло Головнина, когда он вернулся с работы. В этот день Головнин переступил порог своей квартиры в обычные 6.15 вечера. Приняв ледяной душ, он очистил ананас, выпил стакан сливок с сухарями и, как обычно, лег отдыхать. Ровно в 7.30 он опять пошел под душ, растерся полотенцем и достал из ящика ключ. Открыв дверь заветной комнаты, Головнин, как и всегда, присел на корточки, чтобы всмотреться в шелковинку, натянутую между косяками двери.

Вдруг он вскочил, словно ужаленный, и вскрикнул:

– Порвана нить! Порва-на! – и бросился в комнату.

25. Печать анонима

В 10 часов вечера предыдущего дня Язин без пиджака и галстука сидел в своем кабинете. 120 часов подряд он и сотрудники БОРа работали почти не отдыхая. Глассоскопия, просмотр писем от жителей города, тайные вылазки, изучение планов Главурана и соседних зданий, микроанализы, наружное наблюдение и телефотографирование, микросъемка и газометрические исследования – все это следовало одно за другим.

Язин сидел в своей любимой позе, – положив кулаки на бедра и выпрямив спину до боли в пояснице. Новая загадка не давала ему покоя с тех пор, как микродактилоскопист Гудин принес отпечатки резиновых перчаток, снятых с угрожающего письма Пургину. Чутье Язина говорило, что здесь неуловимая пока нить, которая может привести к разоблачению врага, скрывающегося в Сером замке.

Специальный анализ показал, что резиновые перчатки были отечественного производства – из хлоропренового бензоустойчивого каучука светло-серого цвета, толщиной не более трех сотых миллиметра. Следовательно, письмо написал не человек с мозолью.

Особенно занимали Язина сто точек-вмятин, которые запечатлелись на бумаге анонимного послания. Дактилоскопист установил, что точки оставлены правым указательным пальцем. При сильном увеличении каждая вмятина казалась легким булавочным уколом.

– С какой целью послано письмо Пургину? – спрашивал себя Язин вслух. – Враг полагает, что Пургин ему опасен. Однако в сейф Главурана мог проникнуть только большой мастер шпионажа. Такой не сочтет себе препятствием начальника главка. Скорее, он должен опасаться Ганина, Скопина. Их он, безусловно, знает от своего агента в Сером замке. Может быть, письмо послал себе сам Пургин? Если он замешан в похищении журнала, тогда эта угроза – доказательство его невиновности.

Погрузившись в размышления, Язин негромко стал насвистывать свой любимый мотив «Далеко, далеко, где кочуют туманы…».

– Или письмо прислал сообщник врага, находящийся в спецгруппе, измученный страхом? – продолжал Язин после молчания. – Положим, Тарантул заметил опасность, исходящую от Пургина. Тогда в столь демонстративном предупреждении могут быть три цели: выявить людей, которые станут посещать Пургина после поднятой в связи с анонимным письмом тревоги; заставить Пургина покинуть Главуран, точнее, свой кабинет, – при этих словах полковник сдвинул тонкие брови и задумался, – наконец, демонстративно убить Пургина, чтобы терроризировать людей, напавших на след.

Эта мысль также привлекла внимание Язина и, не меняя своей строгой позы, он опять сосредоточенно помолчал.

«Но что оставило эти мелкие точки на бумаге? – думал Язин. – Фабричные царапины? Брак на резине? Шероховатости пальцев?»

Дверь кабинета открылась, и появился секретарь:

– Товарищ полковник, Скопин из Главурана.

– Проходите, пожалуйста, – сказал Язин в диктофон.

Вошел Скопин, тяжело дыша, видимо, бегом поднявшись по лестнице. Его светлые волосы растрепались.

– Садитесь.

Скопин доложил очень кратко:

– На вахтерском столике первого этажа только что нашли второй голубой конверт. В нем те же семь слов, но аноним уже предупреждает, что жить Пургину осталось два дня. Вопреки логике две угрозы в день! – он протянул Язину металлическую коробку.

– Гудину для немедленного исследования! – приказал Язин, вызвав секретаря. – Что говорит вахтер?

– Растерян. Появление конверта на столе считает наваждением.

– Как реагировал Пургин?

– Взволнован. Выполняя вашу инструкцию, он лично письма не вскрывал. Но содержание угрозы ему сообщено.