Синий тарантул [сборник]

Большим усилием воли отогнав позорную мысль-клевету, Ганин также невольно заметил, что, несмотря на угрозу смерти, Пургин уже совершенно спокоен, даже чуть весел. И безостановочно работающий мозг продолжал безжалостный анализ: «Смотри на указательный палец левой руки! Нет ли там мозоли?» Весь окружающий мир сузился для Ганина до размеров небольшого кружка, в центре которого были руки Пургина.

Но кисть правой руки начальника упорно прикрывала пальцы левой. Ясно, что он сознательно прячет их. Ганин механически повторял:

– Так, так… Значит, письмо принес секретарь… – и одновременно выжидал момент, когда откроется левая рука. – Интересно, что скажет Язин… – Левая рука все не открывалась.

«Мозоль на левом указательном пальце», – вспоминал он слова полковника Язина на совещании, уже не пытаясь снять с Пургина дикое подозрение.

В это время начальник Главурана нечаянно снял правую руку, и обомлевший Ганин увидел, что на указательном пальце левой руки Пургина надет белый резиновый напалечник.

24. Порванная нить

17 июля у Нежина был трудный день. Он только что вернулся от Пургина растерянным и смущенным. Накануне он до поздней ночи знакомился с фрагментами диссертации Будина, удивляясь, как человек, не знающий простейших вещей по статистике, берется писать докторскую диссертацию. Присев на кровать и все еще стыдясь, что не смог признаться Пургину в деньгах, полученных от кандидата наук, Нежин стал подсчитывать, сколько консультационного гонорара взял он за время знакомства с Будиным.

«10 июня, – писал Нежин на обрывке бумаги, – 2000 рублей. 17 июня – 1000 рублей. 26 июня – 2000 рублей. 4 июля – за правку диссертации – 3000 рублей».

Подытоживая цифры, Нежин все более и более понимал, что Будин чрезмерно щедр, а он, Нежин, чрезмерно доверчив. Эти суммы очень походили на взятку. «По просьбе Николая Николаевича – не подрывать его авторитет, – говорил себе Нежин, – я молчал о нем перед всеми. Но письмо я напишу!» – И сев за стол, он начал было писать Пургину. Тут в нем опять поднялось опасенье: чем это кончится? арест? высылка семьи? – и боязнь написать правду все сильнее овладевала им.

Бросившись на постель, Нежин долго ворочался, пока не вспомнил о бутылке шампанского в тумбочке. Выпив два бокала, он вскоре забылся.

В тот же вечер, едва стемнело, в сад перед домом Нежина проник человек в темных брюках и темной рубахе, Простояв некоторое время за тополем и осмотревшись, он с ловкостью кошки влез на него. Оттуда он осторожно заглянул в открытое окно: Нежин сидел у яркой лампы с зеленым абажуром и что-то писал. Тянулось время.

Но вот Нежин поднялся из-за стола, сложил бумагу и потушил свет. Неизвестный долго еще прислушивался к шорохам в темной комнате. Но вот он осторожно спустился вниз и подошел к окну. Забросив тонкий шнур с крючком на подоконник, человек забрался на него.

Прежде чем спрыгнуть в кабинет, незнакомец надел перчатки из тончайшей резины и тщательно вытер подошвы резиновых туфель. Спустившись в комнату, он подошел к письменному столу и увидел бутылку. Затем, не обращая внимания на спящего, извлек из кармана металлический стержень, размером с карандаш, и начал выстукивать им ножки стола. Он ударял тихими, спаренными стуками, внимательно слушая тембр их, временами прикладывая к уху металлический раструб на конце стержня. Если место чем-нибудь привлекало внимание незнакомца, он производил повторное выстукивание.

Он хладнокровно искал тайники, упорно исследуя каждый квадратный сантиметр пола, выстукивая металл кровати, заглядывал под матрац, поднимал тумбочку.

Работу свою человек закончил лишь около трех часов утра. Осветив Нежина фонарем и убедившись, что он крепко спит, незнакомец спустился по шнуру со второго этажа, сорвав затем крюк ловким и сильным движением. Затерев платком следы под окном, человек исчез.

Одновременно с этими поисками, в другом конце города, на Деповской, 120, разыгралась драма, ставшая в последующие дни сенсацией Ясногорска. Еще не было часа ночи, а в коридоре шестого этажа Дома специалистов уже царила тишина. Внезапно возникший узкоплечий человек в серых брюках, ступая на носки, неслышно подошел к двери квартиры 67 и, провозившись несколько секунд у замка, открыл дверь. Очутившись в небольшой прихожей, человек надел резиновые перчатки и платком вытер ручку. Отперев следующую дверь, он прислушался. Из угла комнаты слышался легкий храп. Сквозь открытое окно доносилась музыка и редкие гудки автомобилей. В комнате было жарко и душно. Ее освещал только рассеянный свет из окон дома напротив.

Различив контуры спящего человека, ночной посетитель притаился у стены, затем, крадучись, двинулся к шифоньеру с одеждой. Он долго искал что-то среди костюмов. Затем, осмотрев пиджак и брюки, висевшие на стуле, двинулся прямо на безмятежно спавшего Чернова.