Синий тарантул [сборник]

Бежали минуты, десятки минут, и на этот раз из кабинета вышел человек с кличкой. Солнце стояло уже высоко. Через матовые стекла в коридор лился мягкий свет. Пахло воском паркета. Не успел Тарантул сделать и несколько шагов, как из кабинета Пургина вышел невысокий подвижной блондин. Он, видимо, спешил. При виде Тарантула блондин приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, товарищ Скопин! – ответил Тарантул, дружески пожав протянутую ему руку.

Ему был неприятен этот человек, который сейчас улыбается, подает ему руку, а, быть может, час назад дотошно копался в недрах его биографии. Скопин был не только антипатичен, но и опасен. Тарантул много думал о том, как проникнуть в тайны работников госбезопасности, и даже кое-что предпринял.

Остановившись у окна, Синий Тарантул спросил себя: «Что делал капитан у Пургина?» Ему ясно представилась обстановка кабинета начальника: стальная дверь, открывающаяся так же, как дверь в спецчасть; кнопка у плинтуса на гладкой, будто мрамор, стене, нажав которую можно открыть потайной ящик – контрольный бокс.

В это время из поднявшегося лифта вышел медлительный человек с тронутыми сединой волосами и короткими подстриженными усами. «Майор Ганин, – тотчас дал себе сигнал тревоги Тарантул. – Госбезопасность на ногах!», и, натянуто улыбаясь, он приветствовал майора. Ганин приостановился, мягко пожал его руку, но проницательное добродушие, которым было проникнуто квадратное лицо майора, показалось сегодня Тарантулу более опасным, чем всегда.

«Не узнал ли он чего-нибудь?» – подумал человек с кличкой, когда майор зашел к Пургину. Чтобы успокоиться, он вернулся в кабинет.

Но, видно, этот день сулил ему бесконечный ряд неприятностей. Не прошло и четверти часа, как дверь бесшумно раскрылась, и послышался негромкий голос:

– Позвольте?

Мышцы спины и живота Тарантула сжались. Вошел высокий человек в сером костюме и крахмальном воротничке. На его бледном, но приятном лице были разлиты следы утомления. На носу сидели почти квадратные очки в роговой оправе.

– Не помешаю? – спросил человек и отрекомендовался: – Сомов. Из министерства. Изучаю ваш опыт работы.

Он уселся близ коллеги Тарантула.

– Работайте, пожалуйста, будто меня с вами нет, – и Сомов застыл в неподвижности.

Тарантул время от времени украдкой поглядывал на человека из министерства. «Враг или друг?» – спрашивал он себя, и внутри его почему-то рождался страх.

Наблюдая работу статистика, Сомов быстро записывал что-то в блокнот. Вот он придвинул стул и принялся следить за работой Тарантула. Когда Сомов делал заметки, тому казалось, что на него смотрит не один Сомов, а целая группа людей, и каждый замечает мельчайшие приметы его самого, Тарантула, начиная с цвета глаз, манеры держаться, писать и кончая приемами управлять счетчиком, листать книги.

И уверенность, что Сомов – враг, все возрастала в нем.

23. Голубой конверт

Нервы Пургина были натянуты до предела. Он не мог спокойно работать, зная, что где-то рядом, быть может, за ближайшей стеной, сидит враг, выдавший государственную тайну, который скрытно следит за ним, здоровается за руку и входит в его кабинет.

«Головнин, Нежин, Чернов. Кто из них?» – уже много раз чуть не вслух повторял Пургин, хмуря густые брови. Ему хотелось самому наблюдать за этими людьми и разоблачить соглядатая! Но инструкция Язина приказывала: «Ни в коем случае не допускать шагов, которые могли бы насторожить заподозренного врага».

И Пургин сдерживался, понимая, что бессилен чем-либо помочь контрразведке.

На столе перед ним лежал главный журнал. Листая его, Пургин вновь и вновь испытывал мучительную неловкость. Все, что с затратой больших средств, времени и ума собиралось в эту драгоценную книгу в черном переплете, уже похищено и, вероятно, находится на пути к военному атташе иностранной державы.

Часы мягко пробили 6, пробили 7, но Пургин все так же сидел, забыв о работе. «Неукоснительно продолжать заведенный порядок», – вспоминал Пургин слова контрразведчика и читал его инструкцию снова и снова.

Взяв себя в руки и написав Ильину записку, что задержит главный журнал до 9 вечера, Пургин внес в книгу собранные за день цифры. А затем стал читать шифрованные телеграммы из Москвы, с заводов и рудников.

Осторожно, чтобы не сработали механизмы уничтожения, он вскрывал стальные портсигары и извлекал оттуда драгоценные листки со скупыми цифрами и сводками. Мысль, что и эти портсигары могут попасть к врагу, вернула его к карусели из трех фамилий: «Чернов, Нежин, Головнин».