Сила Единства

У залива Сан-Франциско, в лесу, подальше от людских глаз, строят Академию. Спускаясь, я вижу внизу весь город и мост Золотые Ворота. Под моими ногами — новенькие спальные корпуса и учебные здания, которые выглядывают из-за зелени, строительных кранов и бетономешалок, стоящих там, где работа еще не завершена. Выглядит как закрытая частная школа, если не обращать внимания на то, что скрывается за периметром здания, в лесной чаще — забор с электрической и колючей проволокой и вооруженные до зубов солдаты, патрулирующие единственную дорогу из Академии.

Формально все эти меры призваны защитить гвардейцев-землян. Однако мне любопытно, что случится, если один из них вдруг решит, что ему надоело учиться, и решит уйти. Допустят ли это охранники?

Я быстро отбрасываю эту мысль. Я здесь не для этого.

Несмотря на все меры безопасности, Академия не готова к визитам невидимых летающих людей, и я незамеченным опускаюсь во дворе.

Это место было построено во исполнение Декларации управления Гвардейцами — свода законов, принятых ООН после Дня победы человечества. Подростки со всего мира должны направляться сюда, чтобы научиться контролировать свои способности и в дальнейшем работать на благо человечества. Есть и другие законы — что-то насчет лориенцев и могов, когда можно использовать Наследия и все такое.

Честно говоря, я их даже не читал.

Пока что территория Академии пустует. Насколько я слышал, единственные ученики здесь — это те ребята, которым некуда больше пойти. Те, кто во время вторжения потерял свою семью. Остальные прибудут через несколько месяцев, когда это место по-настоящему откроется.

В холле висит пафосный плакат с изображением, которое можно было увидеть на каждом углу во время устранения причиненного могами ущерба. На нем изображена дочка президента. Она стоит среди развалин Нью-Йорка и использует супер-силу, чтобы поднять обломки, из-под которых выбирается женщина, стискивающая двух своих детей. На заднем плане гордо реет американский флаг. В новостях передавали, что эта семья провела под завалами целую неделю, но мне всегда казалось, что вся картина выглядит ненатурально. Мотивирует, не спорю. Но все равно ненатурально.

Через нижнюю часть плаката наискосок надпись гласит: «МИРОТВОРЦЫ-ГВАРДЕЙЦЫ-ЗЕМЛЯНЕ, ВАША ХРАБРОСТЬ — НАШЕ БУДУЩЕЕ».

Все еще невидимый, я иду по коридорам Академии. Вскоре до меня начинают доноситься звуки тренировки. Направляюсь туда, точно зная, что найду его там.

На открытой тренировочной площадке несколько подростков в парах практикуются в телекинезе. Они перебрасывают футбольные мячи без использования рук и с каждым свистком добавляют еще один мяч. Когда у кого-то из группы мяч падает на землю, все издают разочарованный стон и принимаются наматывать круги вокруг площадки.

С высоко расположенного помоста за всем этим наблюдает Девятый. Он одет как футбольный тренер — в спортивки и мастерку с капюшоном, один из рукавов которой — там, где отсутствует рука — приколот к плечу. Его темные волосы зачесаны в хвостик. Я надеялся, что чинушам удастся заставить его подстричься, но увы.

— Профессор Девятый, сколько еще нам этим заниматься? — не выдерживает один из ребят, и я еле сдерживаю смех.

— Пока мне не надоест смотреть на твои потуги, Мак-Карти, — рявкает Девятый.

Я взлетаю на помост и осторожно опускаюсь рядом с ним. Он, ощутив движение воздуха, поворачивает голову как раз в тот момент, когда я становлюсь видимым.

— Посмотрите-ка на эту продажную шкуру, пашущую на прави… У-у-ф!

Девятый едва не сбрасывает меня с помоста, резко обняв единственной рукой. Когда смертельно опасное объятье завершается, он отстраняет меня и принимается изучающе рассматривать, как я только что разглядывал его.

— Наш герой Джонни, чтоб тебя! — качает он головой. — Ты пришел.

— Я пришел.

Заметив, что подопечные внизу прекратили движение, Девятый переводит взгляд на них. Группа осиротевших Гвардейцев, забыв о тренировке, взирает на нас. Точнее, на меня.

— Какого черта?! — кричит он. — А ну за работу, лентяи!

Ученики нехотя слушаются приказа. Не могу не ухмыльнуться, глядя, какую власть над ними имеет Девятый. Он снова поворачивается ко мне и щипает за щеку. Тут я осознаю, что совсем зарос — не брился уже, наверное, несколько месяцев.

— Этот пушок призван сохранить твое инкогнито? — спрашивает Девятый. — Не работает.

— Профессор Девятый, да? — переспрашиваю я лукаво.

— Именно, — отвечает он, выпячивая грудь.

— Чувак, ты даже не окончил школу.

— Это почетный титул, — заявляет он с усмешкой. — На себя посмотри. Наш горный отшельник! Где тебя носило? Знаешь, не совсем по-братски было бросить нас и слинять после того, как я нянчился с тобой, возвращая к жизни, хотя у самого были проблемы со здоровьем.

— Ничего ты не нянчился, — фыркаю я. — Ты просто валялся на соседней койке.

— Вот-вот. Я оказывал тебе весьма важную моральную поддержку.

Я знаю, что Девятый шутит, но в его словах есть доля правды. После битвы в Западной Вирджинии, едва оклемавшись, я забил на всех. Почесываю шею.

— Мне стыдно, правда. Но мне нужно было прийти в себя после…