Сила Единства

Еще одна, гораздо более многочисленная, группа могов наблюдает за сжигателями книг. В их глазах — ничего кроме ярости. Одна из них, темноволосая девушка немного младше Адама, с такими же острыми чертами лица, стоит ко мне ближе всех. У меня такое ощущение, что у нее и окружающих ее могов осталось единственное желание — уничтожить Адама и его последователей, и, судя по синякам и царапинам на лицах друзей Адама, попытки уже были.

Адам, гордо подняв голову, смотрит прямо в глаза группе недовольных.

Где-то начинает завывать сирена — предупреждение, что они должны разойтись. Одно из правил этого лагеря заключается в том, что могам запрещается собираться в большие группы.

Укрощенные моги бредут к своим лачугам, а я подлетаю к Адаму.

— Думаю, будет лучше, если меня никто не увидит. Как считаешь? — шепчу я ему, не отключая невидимость. Сирена воет так, что я сам себя еле слышу.

Тело Адама напрягается, а руки сжимаются в кулаки, и на секунду мне кажется, что он сейчас меня ударит. Он явно на взводе и боится нападения.

— Спокойно, друг. Это я, — говорю я.

Адам быстро принимает прежний вид. Он присаживается в снег и делает вид, что шнурует сапог. Другие моги из его группы угрюмо проходят мимо нас, давая немного места.

— Джон, — тихо говорит Адам, и на его лице мелькает тень улыбки. — Я рад тебя видеть… ой, то есть слышать.

Я кладу руку на плечо Адама, но не превращаю его в невидимку, лишь немного включаю Люмен, чтобы передать ему тепло.

— Ты меня спалишь, — говорит он со вздохом.

— Я хоть сейчас могу забрать тебя отсюда, — говорю я. — Никто и не заметит.

— Мои люди заметят, когда обнаружится, что их некому защитить от остальных, — с грустью отвечает он. — Кроме того, теоретически я могу покинуть лагерь в любое время.

Это верно. Благодаря значимому вкладу, который он внес в нашу борьбу с могадорским нашествием, Адам получил от правительства прощение — за него заступился сам генерал Лоусон. Однако Адам выбрал другой путь. Когда пленных могов начали переправлять на Аляску, он уже был в лагере.

— Я видел среди остальных девушку, похожую на тебя, — говорю я осторожно, не желая показаться излишне любопытным.

— Моя сестра, — мрачно отвечает Адам. — Она обожала отца. Думаю, теперь она меня ненавидит, но может однажды…

— А что насчет твоей матери? — спрашиваю я.

Адам качает головой:

— Она пропала. Возможно, погибла, сражаясь, а может где-то прячется. Часть меня надеется, что однажды я увижу ее здесь, а другая — что нет.

— Не хочешь, чтобы ей пришлось здесь жить? — говорю я.

— Скорее, меня тревожит, чью сторону она примет, — отвечает он. — Здесь, конечно, дыра, Джон, но это — мой долг. Здесь я могу принести больше пользы, чем где-либо еще.

Я не отвечаю. Мне претит сама мысль, что мой друг вынужден жить здесь в изоляции с остальными, и я не хочу начинать дискуссию на этот счет. Но, возможно, он в чем-то прав.

Я беру Адама за руку и вкладываю в его ладонь предмет из моей коробочки. Он бросает взгляд вниз и замирает, зачарованный кобальтовым сиянием, исходящим от его руки. Потом он быстро прячет мой подарок под рубашку.

— Когда будешь готов.

Я сделал крюк, залетев на Аляску. Это был последний остановочный пункт прежде чем добраться до Северной Америки. Я и так уже слишком долго откладывал.

Я не был в Пейшнс Крик с тех пор, как мы с Сэмом пробрались в город, чтобы найти секретный бункер его отца. Меня чуть не убили той ночью, но я должен был попытаться увидеться с Сарой.

Когда на горизонте появляется знакомый городок, меня прошибает холодный пот. Мои глаза сразу находят дом Джеймсов. Крыша запала, а стены дома почернели и обуглились. Они не стали ремонтировать дом после того, что случилось на вечеринке Марка — когда меня засекли прыгающим из окна.

Мы с Марком не сошлись с самого начала. Всегда друг друга недолюбливали. Но он сделал все, что в его силах, чтобы помочь нам. Он старался и погиб смертью, которой не заслужил. Во всех посвященных нападению могов передачах никогда не упоминалось имя Марка Джеймса.

Возможно, однажды я захочу разыскать его отца. Я немного покопался в интернете, но узнал лишь, что он сложил с себя обязанности шерифа и покинул Парадайз. Я хотел бы рассказать ему, что произошло с Марком и что он для нас сделал, даже если тот, возможно, не захочет это слушать.

К некоторым вещам я еще не готов, и это одна из них. Есть и другая, она тоже здесь.

Я приземляюсь во дворе Гудов и замечаю Малкольма, работающего в саду. С минуту я наблюдаю за ним и лишь потом понимаю, почему кусок земли, который он обрабатывает, так странно выглядит — здесь находился его бункер. Похоже, Малкольм и его супруга решили закопать старый колодец, который вел в секретное помещение. В свежую почку они посадили цветы всех возможных цветов. Думаю, тело Питтакуса Лора осталось там, и если так, он наверное доволен своим последним пристанищем.

Когда я внезапно перед ним появляюсь, Малкольм заключает меня в объятья и долго не отпускает. Мои глаза наполняются слезами. Вот это место. Я постоянно думаю о том, что здесь произошло, и на секунду представляю, что он — это Генри.