Сила Единства

Когда Адам рассказал мне план по обрушению горы, я его поддержала. Но это было приемлемо как последнее средство, когда никого из нас не будет в живых, чтобы бороться против Сетракуса Ра.

Но я пока жива.

— К черту! — отвечаю я Марине. — Я не позволю Джону принести себя в жертву. Я спущусь вниз, а когда достану его, вы сможете продолжить бомбежку и сбросить эту гору на то, что останется от Сетракуса Ра.

Последние слова обращены больше к Элле, которая наверняка слушает наши мысли, чем к Марине. Я хочу, чтобы она передала это Сэму.

Дайте этому месту продержаться еще немного. Дайте мне шанс.

Марина смотрит в мои глаза — она сто процентов пытается решить, сошла я с ума или еще нет. Потом она осторожно кладет Девятого на пол, который отзывается на это бессознательным мычанием, и прикладывает здоровую руку к моей груди. Когда ее прохладная исцеляющая энергия начинает перетекать в меня, я делаю первый прерывистый глубокий вдох с тех пор, как вступила в бой с Фири Дун-Ра.

— Я пойду с тобой… — говорит Марина. Ее взор падает на Девятого.

— Нет. Ему явно плохо, — отвечаю я. — Останься с Девятым. Не дай ему умереть. Больше никто не умрет сегодня, ты поняла?

Марина заканчивает лечение и берет меня за руку.

— Будь осторожна, Шестая, — говорит она.

Чувствуя себя будто заново рожденной, я бегом устремляюсь в том направлении, откуда появилась Марина. Я хорошо помню это место, ведь не так давно я сама сбежала из этих пещер. Никогда не думала, что настанет день, и я буду мчаться обратно в их глубины, особенно когда весьма вероятный исход событий — подрыв всего комплекса.

Но я не дам Джону умереть здесь. Он думает, что сможет выиграть эту войну без нашей помощи. Думает, что должен все взвалить на себя, чтобы загладить вину за то, что случилось с Сарой.

Ему необязательно тащить эту ношу в одиночку.

И я бегу. Мои ноги громко топают по неровному полу. Вскоре я уже несусь по спиральному выступу, все ниже и ниже. Я вижу внизу отвратительный бассейн с черной жижей. Знаю, они где-то там. Я перескакиваю через упавший кусок породы, пригибаюсь, чтобы не задеть выступающий сталактит, и, чтобы сэкономить время, спрыгиваю с выступа на один из узких каменных мостиков. Полет вызывает головокружение, сердце громко стучит в груди.

Почти в самом низу я притормаживаю и включаю невидимку. Едва достигнув края грязевого озера, я останавливаюсь как вкопанная.

По каменному полу растеклось месиво из черной маслянистой жидкости, как будто взорвался баллон с этой штуковиной. Кое-какие щупальца еще дергаются и бьются о землю, как рыбы, выброшенные из воды. Однако большая часть этой гадости выглядит сухой и окаменевшей.

Джон лежит в эпицентре этой картины. Выглядит он так, будто его пропустили через мясорубку. На его теле нет ни сантиметра, который не был бы пропитан кровью. Кожа содрана и обезображена, кое-где я вижу торчащие кости. Думаю, у него сломаны руки и ноги. Несколько секунд я присматриваюсь к его груди, надеясь, что увижу, как она поднимается.

Он не двигается.

Я вспоминаю тот день, когда впервые выследила его в Парадайзе. Он был симпатичный и храбрый, и такой наивный. Готовый рисковать жизнью ради других. Помню, как держала эту руку — ту самую, чьи пальцы сейчас раздроблены и буквально превратились в ошметки — и помню тепло, успокоение, которое он подарил мне, когда я так в этом нуждалась.

Он умер здесь в одиночестве.

Я должна бы закричать. Но после всех этих лет, всех этих смертей я уже не испытываю такой ярости и такого горя. В моей душе — холодная решимость.

Покончить с этим.

Я сглатываю желчь и обращаю внимание на другое тело на полу пещеры. Это субтильный и иссохший старик, чья кожа в отдельных местах покрыта серыми пятнами, а в других черна и тверда, как жижа на полу. Эти темные части его тела медленно распадаются прямо на моих глазах, осыпаясь на землю, как пепел с конца сигареты. Старик ползет меж камней, оставляя за собой след из закоптелой субстанции. Сантиметр за сантиметром он продвигается к черному озеру, протянув к нему корявую руку.

Пурпурный шрам на шее невозможно спутать ни с чем другим.

Сетракус Ра. Все еще жив. Почти.

Он потихоньку тащится к своей жиже.

Я бросаюсь вперед. Не сводя глаз с Сетракуса Ра, я не замечаю сделанный Джоном воронов клинок и случайно пинаю его ногой. Оружие со звякающим звуком отлетает на несколько футов вперед.

Я поднимаю клинок. Когда я снова перевожу взгляд на Сетракуса Ра, он лежит, повернувшись на бок. Его темные глаза мечутся по пещере в поисках источника звука. У него полностью отсутствует нос, осталась только дыра в черепе, а во рту ни одного зуба.

Он напуган.

Я выключаю невидимость и встречаюсь с ним взглядом.

— Привет, дядя.

Он издает низкий стон, снова переворачивается на живот и еще быстрее ползет к своему болоту.