Сияющие

– Их не смогли отследить. И да, можете не уточнять, я уже прошлась по телефонной книге и обзвонила всех «В. Р.», которые живут в окрестностях Чикаго.

– И больше про зажигалку ничего не известно?

– Я общалась с одним коллекционером с дорожной выставки. Он сказал, что по описанию она похожа на «Ронсон Принцесс Делайт». Не самая редкая зажигалка, но пару сотен за нее выручить можно. У него была похожая, примерно того же времени выпуска, между тридцатыми и сороковыми. Хотел продать мне ее за двести пятьдесят долларов.

– Двести пятьдесят баксов? Видимо, не тем я занимаюсь по жизни.

– Бостонский душитель связывал девушек капроновыми чулками. Ночной охотник оставлял на месте преступления пентаграммы.

– Ты чересчур много про них знаешь. Нельзя постоянно копаться у них в головах, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Но тогда я не выброшу его из своей собственной головы. Спрашивайте, не стесняйтесь, я все про них знаю. Обычно они начинают в возрасте от двадцати четырех до тридцати лет, но убивать будут долго, пока их не поймают. В основном это белые мужчины. Они не способны сопереживать людям, что выражается в антисоциальном поведении или в эгоистическом обаянии. Им свойственны склонность к насилию и ограблениям, издевательство над животными, трудное детство и проблемы с сексом. Но это не значит, что они становятся общественными изгоями. Известны случаи, когда убийцами оказывались достойные лидеры общественности, женатые и с детьми.

– А все вокруг каждый раз оказываются в шоке, хотя они улыбались и махали через забор, пока их славный соседушка выкапывал во дворе камеру пыток. – Дэн больше всего ненавидит людей, которым нет ни до чего дела: слишком часто он сталкивался с жертвами домашнего насилия. Да даже одного случая бы хватило.

Кирби заканчивает расхаживать и садится рядом с ним. Пружины дивана натужно стонут. Она тянется к последней бутылке, а потом вспоминает, что оно безалкогольное. Но все равно забирает.

– Пополам? – предлагает она.

– Мне хватит.

– Он сказал, что это подарок на память. Не мне, разумеется. Мертвые ничего не помнят. Он говорил про родных, про полицию, может, про все общество в целом. Он посылает мир на хрен. Потому что считает, что мы его не поймаем.

Впервые за всю ее речь в голосе слышится трещина, и Дэн с особой тщательностью подбирает слова. Телевизор приглушенно бормочет что-то о лыжниках, прыгающих с трамплина, но он старается не думать об этом странном аккомпанементе.

– В общем, скажу как есть, ладно? – пробует он, потому что знает: так надо. – Не тебе, девочка, ловить серийных убийц.

– И что, мне просто забыть? – Она снимает черно-белый пятнистый шарф, открывая шрам поперек горла. – Серьезно, Дэн?

– Нет, – отвечает он просто. Потому что она не сможет. Никто бы не смог. «Не зацикливайся на прошлом, – говорят люди. – Жизнь продолжается». Но этот сраный мир ежедневно забывает про творящийся в нем кошмар, и пора бы ему начать отвечать за поступки.

Он возвращается к теме:

– Ладно, значит, ты ради этого полезла копаться в статьях? Ищешь антикварные зажигалки?

– Вообще-то, – говорит она, повязывая шарф обратно, – ей меньше ста лет. Так что она винтажная, а не антикварная.

– Не умничай, – ворчит Дэн. Они перешагнули опасное обсуждение, и это радует.

– Но заголовок бы вышел хорошим, согласитесь.

– «Винтажный убийца»? Да просто блестяще.

– Вот-вот.

– Э, нет. Помочь я тебе помогу, но лезть в этот ящик Пандоры не стану. Я пишу про спорт.

– Забавное выражение, кстати. Учитывая, что в итоге ящик Пандоры все же открыли.

– Ну, я этого делать не буду. Мне через девять часов лететь в Аризону, смотреть, как мужики машут битами. А вот для тебя есть задание. Читай свои вырезки. Попроси библиотекарей поискать что-нибудь конкретное. Необычные находки на трупах, вещи, которые не вяжутся с убитыми, – что-то такое. На теле Мадригал ничего не нашли?

– Об этом нигде не сказано. Я пыталась связаться с родителями, но они переехали и сменили номер телефона.

– Ничего. Дело закрыто, так что информация должна быть в публичном доступе. Сходи в суд, проверь, там оно или нет. Поговори с ее друзьями, опроси свидетелей, можешь даже разыскать прокурора.

– Хорошо.

– И дай объявление в газету.

– «Разыскивается серийный убийца, белый, мужского пола. Хорошее времяпрепровождение и пожизненное заключение гарантируются». Ну да, он точно откликнется.

– Не буянь.

– Давно хотели меня осадить? – дразнит она.

– Через объявление можно найти близких погибшей. Полицейским плевать, но семья-то заметит все мелочи.

– Спасибо за совет, Дэн. Правда.

– Про работу тоже не забывай, у тебя все-таки практика. Пришлешь мне в гостиницу информацию о новом составе. И узнай уже, как играют в бейсбол.

– Да что узнавать. Берешь мяч. Берешь биту. Все просто.

– Уф…

– Шучу. Там хоть понятные правила, в отличие от этой фигни.

Какое-то время они просто сидят и смотрят, как мужчина в блестящем синем комбинезоне и шлеме, присев на корточки, несется по отвесному склону на двух пластиковых дощечках, а потом выпрямляется, и изгиб трамплина подкидывает его высоко в воздух.