Шоссе Линкольна

Диван этот, позвольте сказать, был замечательный. Размером с автомобиль и обитый темно-коричневой кожей с блестящими медными заклепками. Но когда трое вошедших в комнату принимают от четвертого предложение присесть, то надо понимать, что в ближайшее время никто оттуда никуда не выйдет. Такова человеческая природа. Однажды взяв на себя труд устроиться поудобнее, люди обычно чувствуют необходимость трепать языком еще хотя бы полчаса. И если через двадцать минут им будет уже нечего сказать, они выдумают что-нибудь из одной только вежливости. Поэтому, когда профессор предложил нам присесть, я открыл рот, собираясь твердо сказать, что уже довольно поздно, да и машина у нас стоит чуть не на тротуаре — но и слова не успел вымолвить, как Билли уже забирался в кресло, а Вулли усаживался на диван.

— А теперь, Билли, расскажи мне, что привело тебя в Нью-Йорк? — спросил профессор, когда все мы уютно — и бесповоротно — устроились.

Классическое начало любого разговора. Один из тех вопросов, который любой житель Нью-Йорка задаст приезжему, справедливо ожидая ответа из одного-двух предложений. Вроде «Приехал навестить тетю» или «У нас билеты на представление». Но это же Билли Уотсон, так что вместо одного-двух предложений профессор услышал целую повесть.

Билли начал с тысяча девятьсот сорок шестого года — с той летней ночи, когда их бросила мать. Рассказал о том, как Эммет отправился отбывать срок в Салине, о том, как отец умер от рака, и об их плане следовать пути, указанному почтовыми открытками, чтобы в Сан-Франциско встретиться с матерью на фейерверке в честь Дня независимости. Рассказал даже о побеге и о том, как мы с Вулли позаимствовали «студебекер» и им с Эмметом пришлось добираться до Нью-Йорка на попутном поезде «Сансет-Ист».

— Так, так, так, — сказал профессор, не пропустивший ни единого слова. — Говоришь, до города вы добирались на грузовом поезде?

— Там я и начал читать вашу книгу в двадцать пятый раз, — сказал Билли.

— В грузовом вагоне?

— Там не было окон, но у меня был армейский фонарик.

— Какая удача.

— Когда мы решили отправиться в Калифорнию и там начать с чистого листа, Эммет согласился с вами, что нужно взять только то немногое, что поместится в наш мешок. Вот я и сложил в вещмешок все, что мне нужно.

Профессор слушал его с улыбкой, откинувшись на спинку кресла, но вдруг подался вперед и спросил:

— А сейчас у тебя в вещмешке случайно нет «Компендиума»?

— Есть, — сказал Билли.

— Может быть, мне подписать его для тебя?

— Это было бы потрясающе! — воскликнул Вулли.

Ободренный профессором, Билли слез с кресла, взял мешок, расстегнул ремешки и вынул большую красную книгу.

— Неси сюда, — сказал профессор, махнув рукой. — Неси ее ко мне.

Когда Билли подошел к нему, профессор взял книгу и поднес к свету, чтобы полюбоваться потертостями.

— В глазах автора мало что может сравниться по красоте с зачитанным экземпляром его книги, — признался он Билли.

Положив книгу на стол, профессор взял ручку и открыл титульную страницу.

— Так это подарок.

— От мисс Матьессен, — сказал Билли. — Она работает библиотекарем в библиотеке Моргена.

— Подарок от библиотекаря, подумать только, — сказал еще более польщенный профессор.

Профессор довольно долго что-то писал в книге Билли и расписался размашистым, картинным жестом — в Нью-Йорке даже престарелые авторы компендиумов играют на публику. Прежде чем вернуть книгу, профессор снова пролистал ее, словно проверяя, что все страницы на месте. И вдруг, удивленно ахнув, посмотрел на Билли.

— В главе про тебя совсем ничего не написано. Почему же, Билли?

— Потому что я хотел начать с середины, но еще не уверен, что дошел до нее, — объяснил Билли.

По-моему, ответ придурковатый, но профессор засиял.

— Билли Уотсон, — сказал он, — как опытный историк и профессиональный рассказчик, думаю, я могу с уверенностью сказать, что ты прошел через достаточное количество приключений и заслужил право начать свою главу! Как бы то ни было…

Тут профессор выдвинул ящик стола и достал из него черную бухгалтерскую книгу — в точности такую, в какой писал он сам, когда мы вошли.

— Если восьми страниц «Компендиума» окажется недостаточно, чтобы записать твою историю во всех подробностях — а я в этом почти уверен, — можешь продолжить ее на страницах этой тетради. А если и в ней закончатся страницы — черкни мне, и я с удовольствием пришлю тебе еще одну.

Вручив Билли обе книги, профессор пожал ему руку и сказал, что для него было честью с ним познакомиться. На этом месте, как говорят, пора было ставить точку.

Но, аккуратно сложив книги в мешок, подтянув лямки и направившись было к выходу, Билли вдруг остановился и, наморщив лоб, снова повернулся к профессору, а в случае Билли Уотсона это могло значить только одно — новые вопросы.

— Мне кажется, мы уже и так слишком отвлекли профессора, — сказал я, положив руку на плечо Билли.

— Ничего страшного, — сказал Абернэти. — Что такое, Билли?

Билли на мгновение опустил глаза, а потом снова посмотрел на профессора.

— Как вы думаете, герои возвращаются?