Шоссе Линкольна

Если бы Эммет все-таки обернулся, то увидел бы, как сестры Саттер скачут в противоположных направлениях с револьверами в руках. Увидел бы, как они целятся и сбивают друг с друга шляпы. Как после второй пары выстрелов с них слетают рубашки, открывая взорам голые животы и кружевные бюстгальтеры — один черный, другой белый. А задержись он перед дверью хотя бы на несколько минут, он увидел бы, как сестры Саттер обмениваются чередой выстрелов и в итоге скачут голыми, подобно леди Годиве.

Когда дверь наверху лестницы захлопнулась за его спиной, Эммет оказался в начале длинного узкого коридора, на каждой стороне которого было по шесть закрытых дверей. По мере того, как он шел дальше вперед, приглушенные овации толпы затихали и становилось слышно классическую фортепианную музыку. Она доносилась из-за двери в конце коридора — двери с крупным изображением колокольчика, прямо как у телефонной компании. Когда он взялся за дверную ручку, музыка замедлилась и незаметно перетекла в ненавязчивый регтайм.

За дверью оказалась роскошная просторная зала. В ней было не меньше четырех зон отдыха с диванами и креслами, обитыми дорогой темной тканью. На приставных столиках стояли лампы с бахромой на абажурах, а на стенах висели живописные полотна с кораблями. На диванах напротив друг друга растянулись рыжая и брюнетка — обе, одетые в одни только тонкие сорочки, курили пахучие сигареты. На другом конце комнаты, у буфета с затейливой резьбой стояла блондинка в шелковой накидке и, прислонясь к пианино, постукивала по нему пальцами в такт музыке.

Почти все в этой сцене было для Эммета неожиданностью: изысканная мебель, картины, едва одетые женщины. Но больше всего его удивило, что играл на пианино Дачес — в белоснежной рубашке и сдвинутой на затылок фетровой шляпе.

Блондинка у пианино взглянула на вошедшего, Дачес обернулся следом. Увидев Эммета, он пробежался пальцами по всей длине клавиатуры, с силой вдавил последнюю клавишу и вскочил на ноги, широко и радостно улыбаясь.

— Эммет!

Все женщины взглянули на Дачеса.

— Ты знаешь его? — спросила светлая почти детским голоском.

— Это тот парень, про которого я рассказывал!

Женщины снова перевели взгляд на Эммета.

— Который из Северной Дакоты?

— Из Небраски, — поправила брюнетка.

Рыжая лениво указала на Эммета сигаретой.

— Который одолжил тебе машину.

— В точку, — сказал Дачес.

Женщины улыбнулись Эммету, высоко оценив его щедрость.

Дачес широким шагом пересек комнату и взял Эммета под руку.

— Поверить не могу, что ты здесь. Еще утром мы с Вулли все скорбели о твоем отсутствии и считали дни, когда увидим тебя снова. Но стой! Как некрасиво с моей стороны!

Обняв Эммета за плечи, Дачес подвел его к женщинам.

— Позволь представить тебе моих фей-крестных. Вот здесь, слева — Хелена. Вторая в истории, за кем пустилась в путь тысяча кораблей.

— Весьма польщена, — рыжая протянула Эммету руку.

Эммет протянул свою и заметил тогда, насколько прозрачная на ней сорочка — сквозь ткань виднелись темные ареолы сосков. Почувствовав, что краснеет, он отвел взгляд.

— Возле пианино у нас Мила. Думаю, ее имя говорит само за себя. А справа от меня — Бернадетт.

Эммет был рад, что Бернадетт, одетая совершенно так же, как Хелена, не стала протягивать ему руку.

— Отличная у тебя пряжка на ремне, — улыбнулась она.

— Приятно познакомиться, — несколько сконфуженно сказал Эммет всем троим.

Дачес повернулся к нему с широкой улыбкой.

— Просто потрясающе, — сказал он.

— Ага, — ответил Эммет без особого энтузиазма. — Слушай, Дачес, можно тебя на два слова. Наедине…

— Ну конечно.

Дачес увел Эммета от женщин, но не в коридор, где они могли бы остаться вдвоем, а в угол залы, шагах в двадцати от остальных.

Дачес вгляделся в лицо Эммета.

— Ты злишься, — сказал он. — Я вижу.

Эммет даже не знал, с чего начать.

— Дачес, — начал он неожиданно для самого себя, — Я тебе свою машину не одалживал.

— Ты прав, — Дачес покорно поднял руки. — Ты совершенно прав. Гораздо правильнее было бы сказать, что я ее позаимствовал. Но, как мы тогда и сказали Билли, мы взяли ее, только чтобы съездить на север и закончить с тем делом. Ты и глазом бы моргнуть не успел, а мы уже вернули бы ее в Морген.

— На год ты ее взял или на день — это ничего не меняет. Это моя машина, и в ней лежали мои деньги.

С секунду Дачес смотрел на него так, словно не понимал, о чем он.

— А, ты про тот конверт в багажнике. Об этом можешь не волноваться, Эммет.

— Так он у тебя?

— Конечно. Только не здесь. Это большой город, в конце концов. Оставил дома у сестры Вулли вместе с твоими вещами — там они будут в полной безопасности.

— Тогда поехали за ними. Заодно расскажешь про полицию по пути.

— Какую полицию?

— Я виделся с Таунхаусом — он сказал, что утром приезжали полицейские и спрашивали про мою машину.

— Даже не представляю, с чего бы это, — сказал Дачес с искренним изумлением. — Разве только…

— Разве только что?

Дачес задумчиво покивал головой.