Широкое течение

крытые цветной косынкой, и прямой строгий взгляд тем¬

ных глаз.

При появлении мужчин они прервали беседу и с лю¬

бопытством посмотрели на Антона, вчерашнего похити-

теля Люси Костроминой... Чувствуя на себе пытливые

взгляды, он сконфуженно топтался у двери. Хозяин как

будто забыл о нем, перекидывался короткими фразами с

женой, шутил с Таней Олениной; сняв пиджак и повесив

его на спинку стула, приблизился к приемнику и стал ло¬

вить другие станции.

— Что же вы стоите у порога? — сказала Елизавета

Дмитриевна и встала, приглашая Антона: — Проходите,

садитесь...

Таня спустила ноги на пол, сунула их в туфли, под¬

винулась, как бы давая ему место. Связанный ее при¬

стальным взглядом, он робко шагнул к дивану, но Алек¬

сей Кузьмич, боясь, что женщины непременно учинят до¬

прос по поводу вчерашнего и окончательно смутят Аню-

на, быстро позвал, проходя в другую комнату:

— Иди сюда, Карнилин.

Антон боком проскользнул в дверь, осторожно при- •

крыв ее спиной, и услышал сзади, как ему показалось,

насмешливо удивленный голос Олениной:

— Трудно поверить, что это он устроил набег па на¬

шу компанию вчера...

Отделившись от женского общества, Антон сел в глу¬

бокое кресло, шумно и облегченно вздохнул.

— Как у вас хорошо, — невольно вырвалось у него.

— Вот и приходи, когда захочется, — живо отозвался

Алексей Кузьмич. Он сидел напротив в таком же кресле

и набивал трубку табаком. Их разделял низенький круг¬

лый столик с фарфоровой пепельницей на нем — борода¬

тый карлик, видящий на лапте, в зубах длинная, до полу,

трубка, за спиной полый ранец для спичечной коробки; в

лапоть стряхивали пепел.

Слушая нагревальщика, Фирсонов зажег спичку, рас¬

курил трубку, встал и открыл форточку.

— Понимаете, Алексей Кузьмич, — убежденно гово¬

рил Антон, выделяя букву «о» и размеренно взмахивая

рукой, — я тяну заготовку к себе, а она заваливается в

ямку и не идет, а ведь жарко, лицо жжет, глазам больно

смотреть, и Фома Прохорович стоит, ждет, злится — мо¬

лот вхолостую ходит... Ну и сам злишься тоже, начина¬

ешь с силой ковырять кочергой, тащить болванку, выво¬

рачивать ее вместе с кирпичами... Смотришь, и под в пе¬

чи нужно заново настилать. Да и тяжело, честное сло-

во. — Открыв подсиненные крупные белки, взглянул на

Фирсонова внимательно, лицо пылало от возбуждения.

— Ну, ну, — как бы подтолкнул его Алексей Кузь¬

мич. — А как же сделать по-другому, полегче?

— Вот я и думаю, как сделать, — парень качнулся к

нему, поведал как по секрету: — Вот если бы там, в пе¬

чи, железные полосы настелить, вроде рельсов, чтобы за¬

готовка скользила по ним, как по маслу, не задержива¬

ясь, — и провел пепельницей по лакированной крышке

стола; заметив улыбку на лице Фирсонова, хмуро свел

брови. — Я понимаю, что простое железо там расплавит¬

ся, сгорит. Но вот если бы... — замолчал в затруднении,

с сомнением следя за выражением лица парторга.

— Говори.

— Если бы оно не сгорело, тогда это было бы здоро¬

во. — Подумал и добавил неуверенно: — А что, если вме¬

сто. рельсов по поду печи трубы такие протянуть, а по

ним воду пустить, они ведь тогда не сгорят, как выдумае¬

те?

— Не сгорят, — подтвердил Алексей Кузьмич, под¬

нялся и заходил по комнате; он знал, что многие печи

именно так и оборудованы, но не сказал ему об этом, —

пусть поразмыслит сам. — Знаешь что: я сведу тебя с

Антиповым, ты объяснишь ему все свои соображения, он

парень толковый.

Антон откинулся назад, на спинку кресла, словно на

него замахнулись.

— Можно кому-нибудь другому?

Фирсонов вынул трубку изо рта.

— Почему?

Антон молчал, опустив глаза, сжав рот. Вспомнив про

вчерашнее, Алексей Кузьмич рассмеялся, негромко, без¬

злобно, сел, навалился локтями на столик, положил труб¬

ку в пепельницу, — от нее вверх, извиваясь, побежала

тоненькая струйка дыма.

— Как ты осмелился на такое, Карнилин? — спросил

Алексей Кузьмич. — Пришел в чужую квартиру, увез де¬

вушку...

Крепко, до боли вцепившись пальцами в подлокотни¬

ки, парень глухо и как бы с трудом вымолвил, не подни¬

мая глаз:

— Не знаю, Алексей Кузьмич. Теперь жалею, что так

вышло...

— Выходит, ум с сердцем не в ладу...

Алексей Кузьмич сосредоточенно перерубал пальцем

текучую ленточку дыма над пепельницей.

На улице опять начался дождь, по стеклу резво побе¬

жали ломаные ручейки, в форточку ветер заносил осве¬

жающую водяную пыль.

Взглянув еще раз на Фирсонова, склонившегося над

столом, на его приятное, хорошо выбритое, моложавое

лицо, Антон почувствовал расположение к этому чело¬

веку.

— Я думал, нет на свете никого счастливее меня, че¬

стное слово... А она сказала, что не нуждается во мне, —

тихо и с горечью сказал Антон.

Сквозь дверь вместе с тягучей музыкой просачивался

невнятный говор женщин, короткий, приглушенный сме¬

шок; к их голосам присоединился мужской баритон —

это зашел старший конструктор Иван Матвеевич Семиё-

нов, живущий двумя этажами ниже. Он вел себя тут как

свой человек. Сейчас он принес большой пакет, с шутли¬

вым поклоном преподнес его Елизавете Дмитриевне. Таня

заглянула в пакет и воскликнула обрадованно:

— Какие чудесные яблоки! Крупные...

— К Елисееву, небось, съездил. Не поленился, — ска¬

зал Иван Матвеевич и прислушался к голосам за