Шерлок Холмс и доктор Ватсон

В один из субботних вечеров состоялось вступление МакМердо в Вермисскую ложу. Он думал, что его примут просто, без особой церемонии, ведь он уже давно член Ордена вольных братьев, но в Вермиссе был свой обряд вступления, которым все гордились и соблюдали неукоснительно. Собрание проходило в Клубе Союза, в церемониальном зале. В ложе насчитывалось человек шестьдесят – семьдесят, но всего в долине вольных братьев было гораздо больше – ложи имелись еще в нескольких городках по ту и другую сторону горной гряды. Когда затевалось что-то серьезное, приглашались исполнители из других лож, чтобы местные жители не могли их опознать. Общее же число скауеров во всей округе было более пятисот.

Братья сидели в большом зале вокруг длинного стола. В стороне стоял стол поменьше, нагруженный батареей бутылок и бокалов, куда вожделенно устремлялась не одна пара глаз. МакГинти сидел во главе стола в плоской черной бархатной шапочке, как будто приклеенной к его густой черной шевелюре, на шее повязана яркая лиловая лента – ни дать ни взять пресвитер, возглавляющий некий дьявольский ритуал. По правую и левую руку от него сидели высшие чины ложи, среди которых выделялось красивое лицо Теда Болдвина. Каждый носил либо шарф, либо какой-нибудь медальон – отличительный знак должности.

Все это были по большей части люди зрелого возраста. Рядовые же братья были в основном молодые парни от восемнадцати до двадцати пяти лет, крепкие, решительные, готовые без колебания выполнить любое приказание старших. Среди первых редкая физиономия не носила отпечатка злобной, жестокой натуры, закон для которой не писан; глядя же на рядовых членов, с трудом верилось, что эти юнцы с честными открытыми лицами были бандой отпетых убийц, достигших такой степени морального падения, что их чудовищное занятие было для них источником какой-то патологической гордости.

Испорченность этих отщепенцев зашла так далеко, что они ощущали себя благородными мстителями, когда впятером нападали на беднягу, не причинившего им никакого зла и которого они зачастую не видали никогда в жизни. Прикончив свою жертву, они еще затевали спор, кто нанес последний, смертельный удар, а потом бахвалились и потешали компанию, вспоминая, как кричал и корчился убиваемый ими человек.

Вначале они старались действовать под покровом тайны; но со временем стали убивать почти в открытую, уверовав в свою безнаказанность, ибо закон ни разу не покарал ни одного из них, во-первых, потому что люди боялись выступать в суде против вольных братьев, во-вторых, не было недостатка в свидетелях, готовых под присягой подтвердить их алиби, и, в-третьих, к их услугам всегда была неиссякаемая казна ложи, откуда черпались деньги на оплату самых блестящих адвокатов Америки. За десять долгих лет не было вынесено ни одного обвинительного приговора; скауерам угрожала единственная опасность – сами их жертвы; несмотря на численное превосходство и внезапность нападения, жертва, случалось, успевала нанести урон нападавшим.

МакМердо был предупрежден, что ему предстоит пройти нелегкое испытание, но что за испытание, он понятия не имел. Два брата торжественно провели его в примыкающую к залу небольшую комнату. Сквозь тонкую перегородку приглушенно доносился из зала нестройный шум голосов. Несколько раз он уловил свое имя – речь явно шла о нем. Затем в комнату вошел надзиратель, у которого на грудь ниспадали кисти зеленого с золотом шарфа.

– Ректор велел закрыть ему глаза, связать руки и ввести в зал, – распорядился он.

Все трое без промедления сняли с него сюртук, засучили правый рукав и крепко-накрепко связали веревкой руки выше локтя. Затем насадили на голову черный фетровый колпак, закрывший половину лица. И повели в зал.

Под колпаком было темно и душно. Он слышал шорохи, шепот, отдельные возгласы. Сквозь толстый фетр голос МакГинти прозвучал глухо и как будто издалека:

– Джон МакМердо, ты принадлежишь к Древнему Ордену вольных братьев?

Ирландец в ответ кивнул.

– Номер твоей ложи в Чикаго двадцать девять?

МакМердо опять кивнул.

– Темные ночи опасны, – опять произнес голос ректора.

– Для тех, кто в пути, – ответил прозелит.

– Тучи сгустились.

– Да, буря близка.

– Братья удовлетворены? – обратился МакГинти к собравшимся.

Со всех сторон послышался одобрительный гул.

– Из твоих ответов, брат, ясно, что ты действительно один из нас, – сказал МакГинти. – Но тебе следует знать, что в наших краях, у нас в городе и соседних поселках, существует особый ритуал вступления в ложу. Он требует мужества и душевной крепости. Ты готов пройти это суровое испытание?

– Да.

– У тебя бесстрашное сердце?

– Да.

– Сейчас увидим. Шагни вперед!

При этих словах МакМердо ощутил, как что-то твердое уперлось ему в глаза. Казалось, шагни и ослепнешь. Подавив в себе страх, он шагнул и... ничего не случилось. Опять раздались возгласы одобрения.

– Да, у него бесстрашное сердце, – согласился МакГинти. – А как ты переносишь физические муки?

– Не хуже других.

– Испытайте его.